Автор отнюдь не является специалистом в смысле немецких теологов; он — скорее литератор, которого интересуют многие проблемы литературного, исторического, экономического и социологического порядка. Он очень и очень многим обязан работе специалистов, тогда как к самой специализации он относится без особого почтения: он полагает, что на него не посетуют, если он напомнит специалистам о том, как часто их собственные учения и теории изменяются под влиянием тех идейных толчков, которые исходят от совершенно посторонних их специальности людей. Специализация подвержена своей специфической болезни — склонности застывать в своих специальных заблуждениях.
Автор настоящего произведения, который, может быть, является социологом больше всего, счел себя вынужденным углубиться в область мифологии потому, что мифологи неправильно делали свое дело, т. е. они упустили внести в план своего исследования также и христианские легенды. Впоследствии, когда автор принялся намечать план работы «Происхождение христианства» в социологическом освещении» он увидел себя вынужденным на свой страх и риск заняться той работой, которая не была сделана историками христианства, теологами и цеховыми иерологами, а именно, выделением исторического и неисторического материала в евангельской истории. К своим отрицательным выводам автор пришел на почве не априорной отрицательной презумпции, а совершенно беспристрастного исследования, на почве своей попытки найти реальную базу для «исторического " образа проповедника Иисуса.
Так, как автору прекрасно известно, какое обилие ложных гипотез легко утверждается в области изучения евангельской истории, так как он отчетливо сознает теоретичный пока характер многих его конструкций, — то он охотно берет на себя обязанность предупредить своих критиков напоминанием о том, что до сих пор нет еще специальности для «доказательства» и «веры»; что их недоверие к его выводам со ссылкой на метод очевидности, не может быть более глубоко обоснованным, чем его собственное недоверие к их выводам. Логики до сих пор не сумели кодифицировать все правила, необходимые для опосредствования всего достоверного в истории, и в вечном процессе исторической реконструкции мы все имеем право быть выслушанными. Правильнее всего будет думать, что тот, кто имеет достаточно доброй воли, чтобы наиболее последовательно пользоваться своим критерием для признания и отвержения, будет находить все большее количество сторонников среди людей открытого и непредвзятого ума. На решение этого конечного третейского суда и представляет автор свои выводы.
За последние годы взгляды автора встречают все больше сторонников: он охотно пользуется настоящим случаем, чтобы выразить свое одобрение таким ценным произведениям, как «Дохристианский Иисус» американского профессора Смита[6] и «Миф о Христе» проф. Артура Древса из Карлсруэ, которые бросили столь много света на темную и сложную проблему, рассматриваемую на страницах настоящей книги. Дальнейшим продолжением той аналитической и реконструктивной работы, которая была начата ими, — является труд «Происхождение христианства» г. Т. Виттекера[7] из Англии, где одновременно рассмотрена проблема Иисуса и Павла.
Джон М. Робертсон. 1910 г.
Введение.
6
Книга Смита «Дохристианский Иисус» произвела в свое время большое впечатление. Если одни ученые, вроде С. Рейнака, отозвались о ней пренебрежительно («взять и бросить»), то другие прямо превозносили ее. Сейчас можно считать научно уже вполне установленным основное положение этой книги: задолго до появления христианства в Палестине существовал старинный культ бога Иисуса и матери его Марии. «Миф о Христе» А. Древса вышел недавно на русском языке и является одной из незаменимых книг по вопросу о происхождении христианства. (Ред.).
7
Уайттекер является английским представителем так наз. мифологической школы» рассматривающей христианство, как наслоение исторических и доктринальных мифов, ничем по существу не отличающихся от мифов языческих.