Недолго сомневаясь, делаю выбор в пользу очков и отправляюсь на кухню готовить еду.
Я давным-давно привыкла питаться, подсчитывая калораж и Б-Ж-У. Это и позволяет мне поддерживать вес на определенном уровне, даже когда случаются пропуски занятий в зале, как это происходит сейчас из-за перенесенной операции и бесконечной работы.
Выходом из положения стали контейнеры с едой, которые я беру с собой на работу.
Сегодня я готовлю отварную брокколи с запеченным куриным филе, перепелиные яйца и салат из шпината и сельдерея, как раз на обед и один «перекус», которые я осуществляю на последнем этаже нашего здания, сидя на широченном подоконнике с видом на оживленную улицу.
Я открыла это место случайно, когда по ошибке нажала не на ту кнопку лифта. Выйдя и осмотревшись, попала на что-то вроде тех. этажа, где отсутствовало офисное пространство, и стала отлучаться сюда, чтобы побыть минут десять-пятнадцать в одиночестве и покое, а заодно и перекусить.
Подходя к офису, нервничаю: что будет мне за вчерашнее самоуправство? И, как назло, войдя в приемную, слышу из его кабинета:
- Валерия Викторовна, зайдите на пару минут!
Ну вот. Началось…
- Вместе с кофе!
ДМИТРИЙ
Сижу в одном из кресел для посетителей, положив ноги на журнальный столик, и, куря, прислушиваюсь, как все громче цокают каблучки, приближая рыжую к моему кабинету.
Она входит с подносом, и, оценив обстановку, ставит его так, что чашка чуть не упирается мне в ботинок, вызывая внутреннюю усмешку. Но и это еще не все: бесцеремонно вытащив из моих пальцев сигарету, она подходит к окну, и, открыв его, выбрасывает окурок.
Я, зависнув на несколько секунд, пропускаю вопрос:
- Вы что-то хотели, Дмитрий Романович?
Но, когда она щелкает пальцами перед моим лицом, повторяя: «Вы что-то хотели?», - я быстренько собираюсь.
Снимая ноги со столика, достаю скрытую ими записку, и жестом указываю помощнице на противоположное кресло, усаживаться в которое она, похоже, не собирается.
ЛЕРА
Он вальяжно распластался в кресле, положив ноги на стол и куря сигарету, что очень меня возмутило. Хочешь поговорить – говори открыто, сделай выговор, накажи, но в рабочих рамках. А эти рисовки с сигаретами, ногами и презервативами уже начали напрягать.
Если он задумал какую-то игру, я смогу играть на равных. А поэтому вношу элемент неожиданности в нарисованную в его сознании картину, выбрасывая в окно недокуренную сигарету. А что? В общественном месте это запрещено законом. К тому же не люблю, когда мои вещи прованиваются табачным дымом.
Его взгляд едва не обжег, и я собираюсь быстренько уйти, спросив перед этим, чего звал. Но он сидит как истукан и смотрит на меня, будто видит впервые в жизни. Но, когда я щелкаю перед его лицом пальцами, задавая вопрос повторно, он, наконец-то, отмирает.
- Валерия Викторовна, а не много ли вы себе позволяете? - Слышу вопрос, прекрасно понимая, к чему именно он относится, но пытаюсь "включить дурочку".
- Накурено тут у вас, Дмитрий Романович…
Он же, держа двумя пальцами мою вчерашнюю записку, вертит ею в разные стороны:
- Я об этом, - говорит, красноречиво указывая глазами на белый листок в своих руках.
- Нет, не много, - отвечаю твердо, глядя ему прямо в глаза. - В том, чтобы я приходила на работу на час раньше, никакой необходимости нет. Это ваше личное желание. И моя добрая воля. Поэтому я вполне заслужила несколько дополнительных часов отдыха.
- Допустим… Но вы же понимаете, что эта писанина не имеет никакой юридической силы?
- Конечно! Как и ваше устное распоряжение о времени начала моего рабочего дня.
- Вы в курсе, что я могу применить к вам дисциплинарное взыскание? – Говорит он после некоторой заминки.
- Например?
- Выговор…
- А вы в курсе, что я могу написать заявление на увольнение?
Так, надо притормозить. Иначе мы сейчас до чего-то кардинально бесповоротного договоримся… Но если он думает, что я буду терпеть любые выходки, то сильно ошибается. Жаль, конечно, будет потерять хорошую работу, но если уж найдет коса на камень, выхода, похоже, не останется…
Пока я кручу все это в своей голове, он резко меняет тактику, оставляя меня буквально с раскрытым ртом. Принюхавшись к листочку, спрашивая:
- А почему не надушено?
Нет, он серьезно???
Я злюсь, и многозначительно смотрю на босса в надежде, что он обратит все в шутку. Но он, похоже, делать этого не собирается. И мне не остается ничего другого, как перестроиться по ходу разговора на его волну.