- Как я рада за тебя, Лера! – Шепотом говорит подруга, переводя внимание на себя.
- Ты о чем? – Интересуюсь, все еще скользя взглядом по залу.
- О том, что вы с Димой нашли друг друга! Вы так смотритесь рядом и так друг на друга смотрите, что лично для меня никаких доказательств больше не нужно!
- Доказательств чего? – Вяло спрашиваю я, медленно фокусируясь на ней.
- Того, что у вас любовь, - спокойно произносит Дуся, ввергая в диссонанс выстроенное мной видение наших с Димой отношений. Но, как только мои внутренности начинают наполняться шариками с веселящим газом, заставляя принять открывшуюся картину нашей взаимности, рассеянно блуждающий взгляд выхватывает за стеной чужих силуэтов тот самый, необходимый мне как воздух.
Он не один. Рядом – молодая красотка модельной внешности, слишком уверенно держащая его под локоть, чтобы быть случайной знакомой, слишком собственнически поглаживающая его плечо…
Воздух в легких кончается, а волшебные пузырьки радости вмиг покидают тело. Из меня словно выкачали всю легкость, а воздух, не имеющий цвета, веса и запаха, сжал всю меня серым удушливым коконом. И сейчас я в полной мере прочувствовала тяжесть неба, обрушенного на голову.
- Что с тобой, Лера? - Обеспокоенно спрашивает подруга, натыкаясь на мой застекленевший взгляд. Не добившись ответа, легко трясет меня за руку. И, снова не получив реакции на свои действия, оборачивается, чтобы увидеть то же, что и я.
- Нет, Лера! Перестань! Даже не думай, слышишь? – Моя всегда собранная подруга сейчас не может подобрать слова. А я, оглушенная пустотой, которая осталась у меня внутри после совместного ухода этой парочки, продолжаю пялиться в дальний угол, где они только что стояли. На что я надеюсь? Что появится галограмма, заметающая следы их ухода?
Краем глаза отмечаю, как Дуся что-то торопливо строчит в телефоне, но это не касается головы, в которой сейчас пусто. Я смаргиваю несколько раз и даже верчу головой, пытаясь сбросить этот морок, а потом иду в сторону выхода.
- Ты куда, Лер? – Слышу в спину голос подруги, к которой подошла компания из нескольких человек для решения какого-то вопроса.
- На улицу. Выйду, подышу…
Я ускоряю шаг, надеясь, что ноги, не разбирая дороги, несут меня в правильном направлении. Но не желая стоять у всех на виду, направляюсь к черному ходу. А перед глазами мутная пелена, скрывающая четкие контуры предметов. И горе внутри отбивает барабанную дробь.
Ускоряя шаг, не успеваю сориентироваться и притормозить, когда из-за поворота кто-то выходит навстречу, впечатываясь в грудь мужчины, который инстинктивно придерживает меня руками, спасая от возможного падения.
- Вишенка, это ты??? Ты что тут? Какими судьбами?
Не может быть! Не верю!!!
Так меня называл только один человек на свете. И это было очень-очень давно.
Виталик.
Медленно делаю шаг назад, чтобы лучше рассмотреть мужчину, а он не убирает рук с моей талии. Это действительно мой несостоявшийся жених: все те же живые глаза, теперь окруженные сеточкой морщин, задорная улыбка, но с привкусом грусти и та же густая шевелюра уже с проблесками благородной седины.
Следующее его действие предугадать не успеваю: он, резко притянув к себе, заключает в объятия, а меня полностью захлестывают эмоции, которые я безуспешно пыталась подавить после выхода из зала.
Сейчас мне так нужно тепло человеческого участия, что я не делаю ни единой попытки отстраниться, чувствуя, как жжет глаза, и сил бороться с подступающими слезами больше нет.
Только не те руки укрывают меня от всего мира, не те…
Я шумно втягиваю воздух, чувствуя, как горячие слезы медленно начинают прокладывать свой путь, но, когда Виталик успокаивающе гладит меня по спине, покачиваясь из стороны в сторону, шепча: «т-щ-щ-щ-щ», как маленькому ребенку, я громко всхлипываю, сгребая в кулаки лацканы его пиджака.
Не думала, что возможно стать настолько уязвимой, расклеившись от увиденной сцены. Но, тем не менее, это так. Все, что связано с Димой, я воспринимаю сейчас слишком ярко и остро, наверное, именно поэтому теряю контроль...
Я же верю Диме! Но перед глазами ее руки на нем, их уединение и полный раздрай в душе, сердце и мыслях. Или дело вовсе не в вере, а в том, что она значительно моложе? Или, может быть в том, что он позволил себя куда-то увести, особо не сопротивляясь?