Я правильно сделала, что ушла. Но крепкий коктейль из досады, обиды и ревности ударил почему-то по ногам, став причиной неуклюжести, бросившей в объятия к Виталику. Только это неправильно. И я не хочу запутываться еще больше. Вот что он сейчас может подумать? Что я настолько впечатлена встречей с ним? А оно мне надо?
Шмыгнув носом, решаю выбираться, но знакомый голос пригвождает к месту, заставляя вжать голову в плечи:
- Я говорил тебе, чтоб ты никогда к ней больше не подходил? - Интонацией карающего демона вопрошает Иван.
- Так когда это было? – Абсолютно не смущается Виталик, и, достав из внутреннего кармана пиджака носовой платок, предает мне.
- Моя просьба не имеет срока давности, - продолжает Иван, и я с твердым намерением вмешаться, поворачиваюсь, чтобы увидеть стоящего рядом с ним Диму.
ДМИТРИЙ
- Где Лера? – Первое, о чем спрашивает Иван за пределами переговорной.
- С Евдокией была, а что?
- А то, что ее нигде нет. Как ты ее упустил?
- Меня отвлекли.
- И кто, если не секрет?
- Бывшая.
- Фак, - вырывается у него, - надеюсь, Лера этого не видела!
Теперь и я готов повторить предыдущую фразу. А ведь он прав, Лера могла увидеть, как мы уходили вместе. И чем я, спрашивается, думал?
- Не могу этого исключить, - медленно проговариваю Ивану, который снова срывается:
- Ёпт! Вот от тебя не ожидал, веришь? Пошли искать, Дон Жуан, бля!
Мы напрасно наворачиваем несколько кругов по всем помещениям, пока я, уже весь на нервах, не вспоминаю о запасном выходе. Гораздо быстрее, чем это позволяют приличия, идем туда сквозь группы приглашенных, чтобы увидеть, как мою женщину обнимает какой-то мужик. Иван командным голосом велит ему отлипнуть, и я понимаю, что это какие-то старые счеты, еще более напрягаясь.
Этот гусь что-то передает Лере, а она, приняв, поворачивается в нашу сторону. И тут меня нахрен накрывает от вида ее слез. Этот хмырь посмел обидеть???
Делаю шаг вперед, сжимая кулаки, а она – шаг мне навстречу.
- Дима, познакомься, это – Виталий, мой давний знакомый. – Лицо гуся при этом вытягивается, но он быстро берет себя в руки, язвительно вопрошая:
- А это кто, муж что ли?
- Ага. Будущий.
ЛЕРА
Обернувшись, приклеиваюсь к полу. Думала, придется сдерживать Ивана, а с ним рядом Дима стоит, и всколыхнувшая его волна ярости вот-вот попрет через край.
Его глаза мечут молнии, а руки сжимаются в кулаки, но я без страха выступаю навстречу. И не для того, чтобы защитить Виталика, а потому, что не хочу скандала, а, тем более, драки.
Ничего лучше, чем представить того, с кем оказалась в компроментирующих обстоятельствах, не придумала, выделив для Димы, что он для меня никто. Только понял ли?
Виталик, же, похоже, нарывается на конфликт, с пренебрежением задавая бестактный вопрос. Хорошо, хоть Иван держит себя в руках. Но после ответа Димы боевой запал всех присутствующих сходит на нет. А мне становится так хорошо и спокойно, будто ничего и не было: истерики, слез, мрачных мыслей. Ругаю себя за несдержанность, но что было, то было.
Подхожу к Диме, и, заглядывая ему в лицо, беру за руки, обнимая сжатые кулаки:
- Пойдем домой?
Он как будто ищет что-то в моих глазах, и его кулаки разжимаются, накрывая мои ладони.
- Он тебя обидел? – Спрашивает, а меня затапливает нежное тепло.
- Нет, - уверенно говорю я.
И тут на помощь приходит Дуся, влетая на всех парах в наше пространство и разряжая обстановку своим щебетом:
- Еле вас нашла, пойдемте, скорее, там начинается аукцион!
Я беру Диму под руку, она – Ивана, и мы выходим в вестибюль.
- Мы – домой, - обращается Дима к Беляевым. Но те абсолютно не возражают.
- Выбрось эту гадость, - говорит Дима по дороге к машине, и я не сразу понимаю, о чем он: в моей руке все еще зажат платок Виталика. Я без сожаления бросаю его в ближайшую урну под довольную ухмылку своего мужчины, а он, усадив меня в автомобиль, не торопится трогаться с места…
ДМИТРИЙ
- Ты плакала. – Утверждаю безапелляционно, чтобы у нее даже мысли не возникло выкрутиться. – И я не тронусь с места, пока не объяснишь, почему.
У меня все еще чешутся кулаки, и если причиной окажется тот хмырь, я вернусь, чтобы стереть с его хари победную улыбку, которой он светился рядом с моей женщиной. И вырвать с корнем руки, посягнувшие на чужое.
Она смотрит на сложенные на коленях ладони, мнется, явно подыскивая слова, и моя выдержка вот-вот готова дать сбой.
- Я… В общем, - начинает несколько раз, умолкая, а меня подбрасывает от нетерпения.