— Саша! Ты где? У тебя всё нормально. Я иду. Я догоняю тебя.
— Давай, давай. Ты сильно отстаешь. Можешь усилить шаг?
Рашид сделал неудачное движение наклоном вперед и упал на колени.
— Иду, — выдохнул он. — Очки запотели. Спина тоже. — Мы где, далеко еще?
— Скоро подойдем к четвертому лагерю. Высота 6400.
Ты меня слышишь?
— Да, я слышу.
Снежный покров закончился и начались скалы, камни.
— Рашид, подготовься к жумарке. Мы уже близко. Вот начинаются мемориальные плитки. Здесь похоронены неудачники. Гора приняла их смерть здесь.
Рашиду очень тяжело жумарить — с этой техникой у него проблемы и поэтому уходят драгоценные минуты. Он прошел четвертый, неиспользумый лагерь. Задул ветерок и Рашид потерял веревки. Смотрит туда, сюда.
— Смотри наверх, — крикнул Саша. — Вот они где. Чуть дальше?
Гид остановился. Смотрит на часы. Они, миновав четвертый лагерь, с трудом добрались до отметки 6800 метров. До Хана оставалось двести метров.
«Какая жалость, двести метров, — думал гид, — как бы сказать Рашиду: “Всё, приплыли!”» Но, Рашид, поравнявшись с гидом, сказал:
— Пошли дальше…
Гид видел его глаза и усталую поступь. Всего какая-то мелочь и вот она вершина, так близко. Как сказать ему:
«Дальше не идем?»
— Всё, Рашид, — выдохнул Саша. — Всё.
— Что, уже вершина? — спросил Рашид.
— Нет. Уже двенадцать часов и мы не имеем права двигаться дальше.
— Что ты сказал? Повтори, — Рашид скинул очки. У него красные затекшие глаза и обезумевший взгляд. — Что ты сказал!?
— Всё, Рашид. Возвращаемся.
— Нет! — закричал Рашид. — Я пойду до конца. Ты, если хочешь, оставайся.
— Я не пущу тебя, — он схватил Рашида за плечо. — У меня есть свои инструкции: после двенадцати часов категорически запрещено идти на штурм. Ты понимаешь?
— Нет!.. — закричал Рашид. — Я тебя не понимаю. Я возле горы, я ее вижу. До нее рукой подать, а ты меня хочешь стащить с маршрута. Это нечестно.
— Успокойся, Рашид, — произнес Саша. — Ты пойми: у меня две задачи — доставить тебя до вершины и сохранить тебе жизнь. Но в данном случае я выбираю второе. Нам нельзя дальше идти, потому что спуск застанет нас среди ночи и непонятной погоды. Ты видел надгробные камни. Большинство из них нарушили это правило и плохо закончили.
— Нет!.. — снова закричал Рашид в отчаянии. — Он бросил на лед ледоруб и снова закричал: — Нет!!!..
— Здесь нет моей вины, Рашид. Ты просто сам не готов. Ты отставал. Но идти дальше я не позволю, потому что я отвечаю за твою жизнь. Гора никуда не денется. Ты не первый и не последний.
— У меня есть право на вторую попытку? — наконец, вняв здравым аргументам, спросил Рашид.
— Да, есть, — ответил гид. — Пошли обратно в лагерь, отдохнем и утречком рискнем еще раз. Пойдет?
Они, преодолевая сопротивление ветра, с трудом вернулись в лагерь. Гид всё время шел впереди. Первая попытка штурма для Рашида закончилась неудачей, и это обстоятельство не могло не отразиться на его психологическом состоянии. У гида на практике были такие случаи повторного восхождения и очень часто отказ от дальнейшего маршрута чисто из-за страха. Но с Рашидом — случай исключительный: никакого страха, никаких сомнений, его уверенность зашкаливает все пределы. Единственная проблема — задержка на перестёжках: все эти шнурки, застёжки, кошки и неотработанность движений при жумаривании. Всё это в целом создает какой-то комплекс заторможенности. Его не нужно уговаривать, призывать к саморегуляции и полной выкладке. У него хорошая пространственная ориентация: помнит детали пройденного маршрута до мелочей. Собран и инициативен как никто другой.
Через часа три Рашид услышал голоса спускающейся основной группы. Рашид выбрался из палатки и увидел Анатолия впереди группы — еле волочит ноги и тяжело дышит.
— Рашид, вы почему до сих пор здесь?