Уверяли, что если добавить в атмосферу теплицы очищенный углекислый газ, а взять его из дымовых газов ближайшей ТЭЦ, в пяти километрах, то урожайность удвоится.
Прикинула на бумажке: один га такой фермы заменяет десять га ровной земли. Без всяких газов. Но ОЧЕНЬ дорого. Но терпимо, потому как всё чучхейское, даже удобрения. А когда дорого, то надо делать так, чтобы работало сто лет и не ломалось. А у них все разрабатывали сами деятели из сельхозакадемии. Напущу на них группу из техноложки, пусть все механизмы по уму переработают. И автоматику сделают. Будет ещё дороже сейчас, зато потом дешевле. И пусть стеклят дальше ещё на две таких фермы, склона тут на десяток хватит, попробуют другие культуры, одной капустой сыт не будешь. Белок нужен. Соя. Хотя и кимчхи — дело государственное. Указом Великого Вождя от какого-то лохматого года, каждому северокорейцу положено выдавать 40 кг капусты в год, чтобы тот делал себе кимчхи. Вождю-то уже пофиг, а ты крутись как хочешь, капусты не выдашь, всё чучхе нафиг сломается. А еще он планировал раздавать каждому на День Революции по бутылке соджу — местной водки, даже один раз раздал, но потом опомнился. Я же говорю — все его чучхе — голимый популизм.
г. Пхеньян. 20.3.1996.
Финансовая реформа это всегда конфискация. Вот было у человека много денег, и вдруг р-раз, и это уже не деньги, а бесполезные бумажки с которых Великий Вождь весело тебе скалится. Особенно обидно, что бумажками с Ким ИрСеном даже туалет оклеить нельзя — посадят. Поэтому в знак протеста торговцы жгут их на чанмаданах по всей стране. Ура, товарищи! У нас первый в истории КНДР гражданский протест! В Столице не жгут, тут нельзя. Новые бумажки будут уже без вождей, с видами природы, чтобы не так обидно было, если еще одну реформу проводить придется.
А куда деваться? Скоро соберут урожай, у нас начал работу велосипедный завод по нормальной технологии, восстановили Виналон-сити, скоро пойдут рисоварки. Но когда это выплеснется на рынок, торговцы скажут "Ням!", скупят и будут перепродавать. Или тупо хранить на складах. Товар, это актив, это средство накопления, его всегда можно обратить обратно в воны на любом чанмадане. Социализм. Денег у народа больше чем товаров во много раз. Это можно поправить инфляцией.
Методично и долго сжигая лишнюю денежную массу. А торговцы будут сидеть на гребне этой волны и накапливать, накапливать. Так что рубим хвост не по кусочкам, а разом. Надо возвращать деньгам их основную функцию — заставлять людей работать. Сначала велосипедами-рисоварками, потом сотовыми телефонами. Товары сначала будут очень дорогими, по мере насыщения рынка, будем снижать цены.
Когда я спросила у нашего министра финансов Ван КанХена, сколько в стране инфляция, получила 0 %. Это как? У нас производство стоит. Работяги в трудовых отрядах кайлом машут, получая по среднему. А инфляция — ноль? А вот так. Есть указ Великого Вождя, чтобы инфляция была ноль.
Вот она и ноль. Стала разбираться, они тупо морозили зарплаты населения в трудовом банке, не выдавая вклады. Население переходило на наличку. Наличка крутилась на чанмаданах, которые в статистику не попадали. И правда ноль.
Над реформой три месяца работали лучшие умы, которым была поставлена задача: обеспечить функционирование и управляемость экономики не вводя налоговой системы. Получилась та еще кракозябра, бизнес ту бизнес — работает на трудочасы. Торговля на воны. А между ними плавающий курс, которым и производится макрорегулирование.
Советские товарищи изобрели двойной контур обращения денег. Был рубль наличный и безнал. Это не было озарением, они пришли к этому в ходе эволюции и борьбы с инфляцией. В конце концов инфляция их доканала. Мне кажется, они и сами не поняли, что они изобрели. Судя по тому, что позволили безналу обналичиться. Если же проектировать двухконтурную систему с нуля, то между воной и безналичной воной можно вставить регулирующий механизм. Плавающий курс между наличкой и безналом. И жестко разделить сферы применения. Безнал лучше обозвать по другому, не воной. Лучше трудочасом. Тогда можно обойтись без взимания налогов.
Налоги у нас идеология запрещает как капиталистическое ограбление трудящихся. Регулятор будет принимать воны у торговли и отдавать их на зарплаты. Все остальное крутится на трудочасах. Это будет просто хозрасчетная единица для оценки эффективности производств.
А еще этот регулятор будет регулировать цены. Построили линию по производству жопогреек, на складе две ЖГ — цена миллион за штуку. 10 000 на складе — цена 100 вон за штуку. Склад растет — цена падает, как только упала меньше себестоимости, определяемой курсом, производству стоп. Всем причастным выговор с занесением. Простая формула. Со стороны воны. Со стороны трудочаса фиксированная для предприятия цена, экономически обоснованная. Старая добрая командно-административная система. Без нее предприятию будет выгодно выпускать одну ЖГ в год и гордиться успехами.