Саша вздыхает, отрывается от радиоприемника и достает книжку. Повелительно тыкает в нее пальцем и командует:
— Тогда давай буквы учить.
Это надо. Залегендироваться, а потом стать эдаким книголюбом, чтобы вопросов не возникало, откуда инфа. И тренировка воли заодно. Решил, чтобы организм привыкал слушаться, надо делать то, что делать не хочется. Вот так просто. Скучно мне с этой ерундой возиться, значит буду.
Н-ская область, СССР. 11.05.1967.
Деревенский дом, в углу комнаты сидит Александр и играет на игрушечном металлофоне.
Мой первый инструмент, наконец-то я его получил. А как я его добивался.
Воровал с кухни пустые бутылки и выстукивал на них. Бабушка замучалась отбирать и прятать, потому что сражался я каждый раз до конца. В смысле до вицы. В конце концов удалось убедить родителей купить мне инструмент. На пианино я даже не рассчитывал, пытался получить скрипку, в моем возрасте уже можно учиться играть на детской. Получил металлофон. Пытаюсь изобразить "воздушную кукурузу", просто пришло в голову, по радио я еще ее не слышал, но скоро должна выйти. А я уже умею! Ха-ха!
И хрен вы теперь у меня его отберете. Даже если я замучаю всех этим долбежом. За что уважаю своих родителей, они люди слова. Если даже им не выгодно, договор соблюдать будут. Хоть с сопливым мальчишкой.
Н-ская область, СССР. 20.08.1969. Поселковая начальная школа, кабинет директора.
Директор школы и родители Александра.
— Никак не возможно, ему же пять лет. В порядке исключения зачислим его в следующем году, когда ему будет уже шесть.
— Но он же октябрьский у нас, ему уже шесть практически. К тому же он умеет и читать и писать, да его и учить-то не надо ничему.
— Читать и писать мы детей научим, гораздо важнее может ли ребенок сам себя обслуживать, соблюдать дисциплину, ладить с товарищами.
Настолько маленький ребенок будет мешать учиться другим детям. Вот в чем дело.
— Александр всегда сам одевается, и проблем с послушанием у него нет.
— Мы можем сделать так: — соглашается директриса. — Зачисляем его условно и если он справится с учебой и товарищами, мы зачислим его уже по настоящему, скажем через три месяца. Сделаем испытательный срок. Посмотрим что за гения вы там растите.
Когда я обыграл папашу в шахматы, тот меня сразу зауважал. И свободы у меня прибавилось. Сидеть сиднем с бабушкой мне надоело. Бабушке тоже. В следующем году переезд в город, если все будет как в прежней жизни. И решил я закончить хоть один класс школы. На семейном совете все были только за.
Н-ская область, СССР. 20.08.1969. Поселковая начальная школа, кабинет пения.
Прозвенел звонок и первоклашки гурьбой выбежали из класса. Коридоры наполнились воплями и грохотом бегущих ног. Эльвира захлопнула классный журнал и посмотрела на единственного ученика, что остался в классе. Самый мелкий и самый спокойный, Александр Ромм, отметила учительница.
Ученик стесняясь подошел к ней.
— Эльвира Матвеевна. А вы будете учить нас играть вот на этом, — и он указал на пианино.
— Нет, Саша, — вам еще рано учиться фортепиано, — мы будем учиться только петь.
— Эльвира Матвеевна, а где надо учиться играть на фотепиано, — спросил мальчик.
— Этому учат в музыкальных школах, но у нас в поселке таких нет.
— А можно я буду приходить и немножко учиться сам.
— Это очень сложно, тебе придется сначала выучить ноты, вот выучишь ноты и приходи, — закрыла вопрос учительница.
— Хорошо, Эльвира Матвеевна, — ничуть не смутившись согласился Саша.
Гавана, Куба. Филармония 19.06.2024.
Сильвия влетела в кабинет директора, с размаху запрыгнула в кресло напротив и уставилась на хозяина кабинета. Тот спокойно оторвался от монитора и сказал.
— Есть подработка. Надо?
— А где?
— На Ваядеро.
— Ууу! — Восхитилась Сильвия, — надеюсь там надо только играть?
— Наиграешь несколько семплов, и поможешь с обработкой, — директор загадочно усмехнулся.
— Это запросто. Срок?
— Неделя.
— Неделя на несколько семплов? А деньги?
— Стандарт. Но после того как я скажу кто клиент, ты сама ему заплатишь.
— Ооо! И кто же этот таинственный незнакомец! Я прямо вся дрожу от нетерпения.