В саду заметили сигнал, и через несколько секунд точно над зеркальцем развернулся портал. Первым его покинул Аль в камзоле цвета своей ориентации и тут же отступил в сторону, освобождая дорогу. Следом появился Теллар, мужественно тащивший девушку, безвольной мочалкой свисавшую с его рук. Аметист бессмысленным взглядом равнодушно взирала на происходящее.
— Здравствуй, Теллар, — улыбнулся Анхель брату, сочувственно взирая на принцессу. Покорные мочалки были не в его вкусе.
— Рад тебя видеть, Анхель, — кивнул тот. — Вы готовы?
— Я — да, — пожала плечами Лия.
Аль выглянул в коридор.
— Все чисто! — заговорщицки прошептал он.
Теллар кивнул и выволок Аметист на середину коридора, укладывая так, будто она упала в обморок.
Лия встала рядом, прокашлялась и набрала полную грудь воздуха.
— А-а-а! Мой жених — гей! — завизжала она, наверное, на весь дворец.
Подоспевший Теллар помог ей запрыгнуть в портал, и они исчезли, чтобы появиться в другом крыле дворца и выбежать как раз к разгорающемуся скандалу.
План был прост и гениален: заслышав женский крик, сюда прибегают, видят принцессу в обмороке, смазливого паренька в объятиях ее жениха, и все становится ясно…
Анхель расцепил руки и отстранил от себя фея, который успел уложить голову ему на плечо и блаженно прикрыть глаза. Шла третья минута, а на вопль никто не явился. Будто принцессы у них каждый день истошно орут и падают в обмороки!
— Их что, только гром среди ясного неба может привлечь? — нахмурился герцог, выглядывая в коридор.
— Гром, говоришь? — задумался Аль. Перед его мысленным взором пронеслась вереница образов: гром, молния, Селена, бал, люстра… Селены здесь не было, но, похоже, ее дело жило, живет и будет жить. — Можно уронить люстру!
Анхель с опаской оглядел огромную хрустальную люстру, висящую под высоким потолком. Все, что они делали, было очень рискованным. Если всплывет, что они использовали то зеркальце… Но сейчас их заранее заготовленный план срывался. Если они немедленно не спасут положение, им придется на ходу придумывать что-то другое. Он заколебался, еще раз огляделся по сторонам и решился:
— Роняй.
Фей мелко стрельнул тоненьким, но горячим язычком пламени чуть выше основания люстры, невольно отмечая как здесь, вне Магикса, легко и точно работает его магия. Металлический клюк, размягченный жаром, чуть разогнулся. Хрустальные подвески дрогнули и мелодично звякнули. Пока разберутся, от чего упала люстра, крюк остынет, будет выглядеть так, что металл просто со временем разгибался, трескался под тяжестью люстры, и вот, наконец, пришло его время.
Исполинское сооружение из хрусталя покачнулось…
По коридору бежал Сильвер Стоун, услышавший крик дочери. Король торопился к Аметист, не замечая, как люстра качнулась в последний раз, крепление сломалось окончательно, и огромный светильник стремительно полетел вниз…
***
Аметист лежала, уткнувшись носом во что-то ворсистое. Она скосила глаза и посмотрела перед собой. О. Ковер.
Что с ней случилось? Что она делает на полу? Где она? Кажется, во дворце. Как, откуда? К ней бежит испуганный папа… А сверху на него летит люстра.
— Папа! Нет! — простонала принцесса, тяжело поднимаясь на ноги. Каждый шаг давался ей так тяжело, словно на плечах она держала весь мир. Из последних сил она толкнула отца в грудь. Не ожидавший этого король отлетел назад. Толчок стоил Аметист последних сил, и она растянулась на ковре.
В следующий миг чудовищный светильник приземлился на пол, буквально похоронив ее под собой.
***
Монотонная речь Фарагонды убаюкивала. Сотый раз про меры предосторожности, сотый раз про наблюдение за учениками, сотое повторение того немногого, что они знали об источнике дисгармонизирующей магии.
— Барбатея, я бы не советовала спать во время обсуждения жизненно важных вопросов! — строго прикрикнула директриса, и библиотекарша подняла голову, осоловело хлопая глазами.
Фарагонда считала, что повторение такой важной информации никогда не будет лишним. Учителя придерживались иного мнения. Алиса, новенькая в коллективе, старалась быть на хорошем счету у своей опекунши и слушала все с честным лицом, хотя от желания зевнуть сводило скулы. Аль, сегодня отсутствующий, тоже обычно пытался. Менее ответственной Селены хватило на один раз.
— Селена, это и к тебе относится! — возмутилась Фарагонда, разглядев, что ведьмочка опять лежит с закрытыми глазами, устроив голову на стопке книг.
Та не отреагировала.
— Селена! — потеряла терпение директриса.
Нестройные и сонные ряды преподавателей заколыхались и зашептались. Некоторые обернулись к ней.
— Наверное, умерла от скуки! — пошутил Уизгис и сам же звонко рассмеялся своей шутке.
Палладиум, сидевший к ней ближе всех, сначала несмело тронул ее ладонь, затем потряс за локоть, а потом и вовсе встал с места, подошел и от души пихнул в плечо.
Селена скатилась со своей стопки книг и безжизненно упала лицом в стол.
Эльф притронулся к ее шее, и его глаза изумленно округлились.
— Она… У нее пульса нет. Уже совсем остыла… — едва выговорил он.
***
Мир перед ее глазами окрасился в красный. Кажется, люстра раздробила ей все. Хрустальные подвески впивались в тело. Аметист хотелось орать от адской боли, но из ее горла вырывались только хрипы. Ей нужно было хотя бы шевельнуться, поднять голову, посмотреть, цел ли папа, но, вероятно, штырь от люстры повредил ее позвоночник.
Главное, что цел папа…
Изумрудное сияние побежало по ее ранам. Ами вспомнила детскую сказку, в которой феи, умирая, становились цветочной пыльцой. Наверное, она тоже рассеется сотнями и тысячами крохотных изумрудных пылинок. Она почувствовала, как взмывает в воздух. Наверное, и правда рассыпается на пылинки. В такой смерти, пожалуй, было что-то красивое. Боли больше не было. Только бесконечная легкость, блаженство и свет.
Аметист бы вечно парила в этом небытии, где нет времени, боли и горя, но ощутила, как ее тело снова обретает материальность, почувствовала холодное дуновение ветра босыми ногами.
Она не рассыпалась на волшебную пыль. Она преображалась. Она пожертвовала собой ради папы — человека с ее родной планеты. Это был энчантикс!
Изумрудное сияние перестало окутывать ее и замерло двумя крыльями за спиной, легкое зеленое одеяние заструилось по телу, зазмеились по ногам зеленые с серебром украшения. Аметист дышала каждой секундой своей вновь обретенной жизни, ослепительно сияя перед невольными зрителями: застывшими в шоке Лией и Телларом, лихорадочно обмахивающуюся веером матерью и счастливо улыбающимся отцом.
Аметист мягко приземлилась на пол, стараясь не наступать босыми ногами на осколки хрусталя. Папа расставил руки, и она радостно прыгнула в его объятия.
— Папочка… — улыбнулась Ами. Мягко отстранившись от отца, она с нежностью посмотрела на Теллара.
— Мама, папа. Я не люблю свою жениха и желаю связать свою жизнь с другим! — непререкаемым тоном объявила она.
Королева вскрикнула и с удвоенной силой замахала веером.
— Ты против, мама? — Ами строго сдвинула бровки.
— Ничего, дорогая… Выходи за кого угодно, главное, что ты жива! — Сапфир Стоун замахала веером еще быстрее и вдруг упала в обморок.
— Ой, мама! — испугалась Аметист.
— Ничего, доченька, — улыбнулся Сильвер Стоун, удерживая на руках бесчувственную супругу. — Мама сегодня слишком волновалась. Пойдем-ка на летнюю террасу, выпьем чаю с тобой и всеми твоими друзьями, пригласим твоего несостоявшегося жениха, и ты все нам расскажешь… Кстати, кто твой возлюбленный?