Алиса подскочила и открыла рот, чтобы спросить про Эйлиту, но Палладиум сделал ей страшное лицо и приложил палец к губам. Когда Селена сама охотно делится подробностями, нужно пользоваться моментом!
— Кое-кто в потустороннем мире пытался сообщить кое-что миру живых и затаскивал к себе медиумов и некромантов. Он пытался объяснить им, что делать и как все исправить, но ведьмы уже не могли вернуться назад… Наверное, он переморил бы всех некромантов и медиумов Магикса, но четырнадцатой по счету оказалась я. И я оказалась в состоянии вернуться. Ваша задача, профессор, придумать объяснение того, как я воскресла, и как полученные мной сведения донести до всех.
Палладиум нетерпеливо кивнул, но потом сообразил, что Селена его не видит, и отозвался:
— Излагай!
— Если совсем коротко и по сути, Магикс страдает от того, что одному существу… перевернуло полюса добра и зла. Света и тьмы. Жизни и смерти.
— Как у тебя в прошлом году? — деловито уточнил эльф. Он метнулся к столу за тетрадкой и снова сел у стенки, конспектируя услышанное.
— У меня в прошлом году исказились только некоторые «внешние конфигурации», глубинная суть не менялась, — с сомнением отозвалась Селена. По комнате поплыл запах лайма. Она мылась шампунем, который Алиса подарила Палладиуму! Она! Мылась! Его! Шампунем! — А у этого существа перевернулось все. «Полюс зла», оказавшийся главным, не вполне владеет собой. А «полюс добра» застрял в потустороннем мире и едва-едва нашел посредника в моем лице. Перевернутые силы этого существа искажают магию и пытаются тоже всех «перевернуть», но воздействие слишком слабо и рассеянно, чтобы все феи дружно превратились в ведьм, и наоборот. Поэтому у нас просто шалит магия. Фей, у которых отрастают рога, чешуя и шерсть, тоже «переворачивает», но как-то не так.
С минуту ведьма молча плескала водой, потом закашлялась и долго отфыркивалась.
— Существо нужно перевернуть назад. Ему жаль тех, кому оно случайно навредило. Оно назвало два растения — нибискулус, а еще синастонция узколистная. Фей исцелит энчантикс: фея, жертвуя своей жизнью ради другого, переживает смерть и возвращается к жизни. А еще нужна ее кровь и то, что получила я.
— «Ее кровь» — это кого? Феи, получившей энчантикс? — переспросила Алиса.
— О, Алиса решила присоединиться! — обрадовалась Селена, закрывая воду и шурша полотенцем. Полотенцем, которым обычно вытирался сам Палладиум! — Не знаю, чья точно. Наш разговор происходил в режиме очень быстрого монолога, у меня не было времени на уточняющие вопросы. Но вот еще что — это существо женского пола…
— А что оно… она тебе дала? — вспомнил Палладиум. — Что-то лежало на твоей могиле?
— Нет, — с сомнением отозвалась ведьмочка, выплывая в комнату в его любимом махровом халате. — Что-то нематериальное. Может быть, знание, которое всплывет в нужный момент… Или какая-то способность… Я чувствую, что во мне что-то изменилось, но мне эта «смерть» перетрясла всю энергетическую структуру, и там такой бардак…
— Она знает, кто ты, и смогла на тебя подействовать, а значит, она… — эхом подхватил Палладиум, с бешеной скоростью строча в тетради.
— Тех, кто способен так подействовать на меня, не так уж много, — закончила за него Селена. — Составим список подозреваемых. Поищем синастонцию узколистную, она встречается чаще нибискулуса. Будем плыть по течению и ждать, когда проявится то, что мне дали. Так что думайте, Палладиум, как это всем объяснить.
Ведьмочка еще немного постояла, подумала, затем сходила в ванную и принесла оттуда свою выстиранную там же одежду. Развесила ее сушиться прямо на спинках стульев и внимательно посмотрела на застывших Алису и Палладиума.
— Вы уже переспали, — сказала она. Это не было вопросом.
Алиса вздрогнула. Она знала, что Селена читала энергетические следы настолько, чтобы понять, например, что Агата в прошлом году не просто где-то пропадала, а встречалась с Миллией. Но прочитать по ним совместную ночь, случившуюся почти неделю назад…
— Этого не должно было случиться, — заикаясь и багровея, начал Палладиум. — И… И вообще это не твое дело, проклятая некромантка! Выметайся отсюда!
Селена послушно вымелась в коридор. Прямо в его халате.
Палладиум поник. Полотенце он потом постирает (для верности — три раза), душ отмоет (с хлоркой!) Только бы Фарагонда или Гризельда не увидели ее в халате, который сами же дарили ему три года назад! Ученица, разгуливающая в одном домашнем халате преподавателя, вызовет ненужные вопросы, которые в итоге выведут к Алисе…
— Кгхм, Алиса, — нерешительно начал он, боясь смотреть на нее. — Наверное, нам будет лучше пока что расстаться, но это для нашего же блага, сама знаешь…
Он нерешительно повернулся к ней и едва не содрогнулся. Алиса смотрела на него своими разноцветными глазами так, что в этот момент была страшнее сразу пяти Селен.
— Ты хочешь сказать, что обесчестил меня и тут же бросаешь?! — гневно зашипела она.
— Этого вообще не должно было произойти! — забормотал эльф, невольно пятясь назад. — Из-за всего случившегося я был несколько выбит из колеи, а потом ты тронула мои уши…
Алиса, грозно надвигавшаяся на него, остановилась и недоуменно переспросила:
— Уши?
Палладиум густо залился краской.
Алиса надвинулась на него уже с иным выражением лица — хищным, предвкушающим. Эльф попятился было, но уперся спиной в стену.
***
— Лия! Аметист!
Фруктовая фея отчаянно пыталась пробиться сквозь толпу, но встречный поток первокурсниц сносил ее назад.
— Алиса? — удивилась Лия. — Ты встала так рано, что мы тебя не застали!
— Да, но послушайте…
Ее заглушил звонок, и студентки с удвоенной скоростью рванули к своим аудиториям.
— Потом скажешь! — крикнула Аметист, буксируемая Лией в сторону кабинета артефактологии.
Алиса вздохнула и отправилась к себе на зельеварение.
Лия и Аметист забежали в класс одновременно с тем, как Аль (профессор Нейтан!) уже выходил к доске.
— Не опаздываем, пожалуйста, — вместо приветствия сказал фей. После смерти Селены на людях он вел себя хмуро и отчужденно. Это было частью его стратегии с субординацией между ним и ученицами. И, может быть, чего-то еще…
— Сегодня у нас небольшая проверочная работа с индивидуальными практическими занятиями в конце, это нужно для проверки усвоенного и не влияет на оценку.
Аметист нетерпеливо дернулась к Лии: она столько пропустила! А тут еще проверочная работа! И у кого — у Аля (профессора Нейтана, Аметист, профессора Нейтана!). Она паниковала на каждом уроке, стараясь нигде не попасть впросак, хотя приступила к учебе уже четыре дня назад, учителя ее пока особенно не трогали, а Аль уж точно не кошмарил учеников. Фей впервые кому-то преподавал и сам очень переживал за то, понимают ли ученики ему предмет, нравится ли им учиться.
— Сейчас на стол к каждой прилетит листок с тестом, в конце будет написано практическое задание, которое вы выполняете при мне, покончив с письменной частью.
Ученицы переглянулись. После смерти лопатоносного помощника учителя они осмелели и снова стали одеваться на артефактологию в короткие юбки и блузки с глубоким вырезом. Самыми одетыми в этой аудитории оставались Лия, Аметист и сам Аль. Остальные выжидали момент, когда их стиль одежды пригодится. Похоже, он наступил. Мысленно ухмыляясь, третий курс приступил к тесту.
Лия пробежалась по вопросам. Теоретические вопросы и задачки на определение неизвестных свойств артефакта по уже известным данным. Вот, например, магический меч с такими характеристиками был бы маловероятен, потому что должен тянуть много сил из владельца: тут или во владельце бездонная пропасть магии, или все-таки ошибка в коэффициенте…
Аметист с бешеной скоростью что-то строчила. Волосы свешивались и закрывали ей половину листа, но она не замечала.