— Ты останешься со мной? — вдруг спросила богиня, не глядя на нее. В ее голосе не было особого интереса, но не стоило им обманываться: у нее все эмоции были такими не очень… эмоциональными.
Селена удивилась. В каком смысле? Она сейчас здесь, и никуда не уходит. Но это ее божественное слово «останешься» должно нести бОльший и значимый смысл. Какой же?..
Богиня явно ожидала ответа, и Селена торопливо заговорила, боясь рассердить ее молчанием:
— Я пока не ухожу. Мне… некуда. Мои старые друзья больше не хотят меня знать. Разве что… буду отходить ненадолго, чтобы погреться.
— Тебя не должны беспокоить земные проблемы. Ты Селена. Луна. Смерть.
— Мне все же необходимо греться, — промямлила Селена, ощущая на себе требовательный взгляд. Теперь богиня смотрела во все глаза, желая услышать от нее что-то. Но что? В черных глазах пылал жадный интерес, как у ребенка, предвкушающего подарок.
— Необязательно уходить от меня, чтобы погреться, — сказала Геката, требовательно протягивая руку. Ту самую, где прокусывала палец, но на безупречной алебастровой коже уже не осталось никаких следов.
Селена приблизилась так, чтобы богиня могла достать ее протянутой рукой, и тонкие бледные пальцы сомкнулись возле ее локтя, притягивая ближе.
Она послушно шагнула вперед.
========== Глава 19. “Гномики против зомби” ==========
Когда Лирой стучал в дверь, чаще всего ему открывала сияющая Лия. Иногда открывала Аметист, смущаясь. Однажды за дверью обнаружилась что-то жующая Эйлита. Дважды открывал Аль, сначала испытующе разглядывая, а затем впуская.
Но сегодня за дверью обнаружился незнакомый темноволосый парень.
— О, привет, — удивленно произнес он и нерешительно посторонился, пропуская в комнату.
Он был не единственным незнакомым парнем в комнате Лии и ее друзей! Его невеста и две ее подруги, даже не заметив вошедшего, увлеченно обсуждали что-то с целой группой кадетов Фонтероссы. Рослых! Мускулистых!
К Лирою подошел темнокожий громила с заварочным чайничком и сунул в руки кружку. Принц машинально отхлебнул (в кружке оказался молочный улун) и немного успокоился. В одном из специалистов он узнал аристократа, недавно помолвленного с принцессой Джеверла. Рыжий парень, скромно устроившийся в кресле, явно был тем самым, которого одна из подруг Лии вернула к жизни после полувека смерти. Да и беседа, хоть он не разбирал отдельных слов в хоре голосов, шла в тревожных, резких тонах: явно не обсуждение вечеринки или оргии.
— Лирой! — воскликнула Лия, наконец-то заметив его. Она вскочила с дивана и бросилась ему на шею. Лирой обнял ее, зарываясь лицом в волосы, пахнущие чем-то сладковатым, чуть терпким, как свежий срез древесины, и успокоился окончательно. Лия с ним. Это единственное, что имеет значение.
— Здравствуйте! Чем вы занимаетесь такой большой и дружной компанией? — вежливо осведомился Лирой, не зная, с чего начать беседу.
— Собираемся вытаскивать Магикс из задницы! — отозвался Аль, отрываясь от каких-то записей.
— И вытаскивать Селену из лап языческого бога! — добавил взъерошенный парень.
— Разве этим не должно заниматься руководство вашей школы? — удивился Лирой, крепче прижимая Лию к себе.
— Наше руководство велит нам сидеть на месте и панически зовет знаменитых Винкс, думая, что языческого бога можно просто расстрелять фейской магией, — уныло поведала Алиса, сидевшая рядом с Алем. — А если с первого раза не прокатит, то получить новое превращение и попробовать еще раз!
— Должно быть, я не понимаю всей ситуации… — осторожно произнес Лирой самую дипломатичную в этой ситуации фразу: он не назовет собеседников отчаянными безумцами, а себя не выставит идиотом.
— Единственный возможный экземпляр нужного превращения уже получен Селеной, — грустно поведала Аметист. — И нам нужно помочь одолеть ей языческого бога…
Лирой отстранил от себя Лию и внимательно посмотрел на ее лицо, ища малейшие признаки веселья, хоть намек на то, что они шутят. Но возлюбленная была совершенно серьезна. Они действительно собирались лезть к самому что ни на есть богу!
— Мы уже улетаем, — сказала Лия Лирою, улыбаясь. — Я очень рада встрече с тобой, но нам пора!
Принц застыл. Лия уходила биться с языческим богом. Лия уходила и могла не вернуться.
— Я тебя не пущу! — воскликнул он, шагая вперед и хватая ее за руку.
Лия перестала улыбаться и сердито сдвинула брови.
— Мне не нужно твое разрешение, чтобы спасать свою подругу и весь Магикс! — заявила она.
Лирой стоял, хватая ртом воздух. Он мог… он… он…
— Тогда я с вами! — выпалил он.
Сборы не заняли много времени. Девчонки оделись потеплее. Лия заботливо обмотала Лироя длинным зеленым шарфом. Один из специалистов убежал куда-то, и через пять минут под окнами завис корабль.
Они не стали выходить во двор и чинно подниматься по трапу. Нет, они похватали вещи и стали прыгать прямо в окно.
Лирой тоже запрыгнул и прошел внутрь, нервно озираясь. Ему прежде не доводилось ступать на борт таких… убогих кораблей. Все было минималистично, пусто и скупо. Только кнопки, консоли, кресла, да голые стены. На мостике разило какой-то технической жидкостью с резким запахом. Его пугала перспектива лететь на таком корабле, на кладбище, с риском нарваться на неадекватного бога смерти!
— Взлетаем, народ! — скомандовал Теллар от штурвала. — Держитесь за что-нибудь!
Лирой поспешно вцепился в какую-то железяку, надеясь, что она не была экстренным тормозным рычагом, и Сова свечкой взмыла в небо.
***
— Геката? — позвала Селена.
— Энодия, — отозвалась та.
Селена немного удивилась. Энодия. Да. Личности Гекаты имели свои имена. Гесиода — земное, Кратейя — небесное, Энодия — подземное. Гесиода застряла в загробном мире — именно она заставила Селену «умереть», дала ей информацию и энчантикс. Энодия была той, с кем Селена общалась сейчас. О Кратейе Селена ничего не знала: та до сих пор не проявляла себя. Не было ничего удивительного в том, что Энодия просит называть себя Энодией, но ведь раньше она откликалась просто на Гекату…
Для Селены это было тревожным сигналом. Ранее второстепенная, личность богини начинала осознавать свою индивидуальность, осваиваться в границах нового, разросшегося «я» и учиться принимать самостоятельные решения. Отчасти в этом была виновата сама Селена, которая вышла на контакт, заставляла общаться и думать, но как же ей еще было подобраться ближе, разведать, понять, как быть дальше? Время уходило. Единственным оружием Селены против еще доверчивой, не обвыкшейся богини были топорная актерская игра и убедительный тон, но скоро они перестанут работать. Надо было что-то делать, и немедленно.
— Хорошо, Энодия, — осторожно согласилась Селена, глядя, как та с отсутствующим видом задумчиво ковыряет снег кончиком… кончиком изогнутого лезвия на длинном древке. Лезвие под небольшим углом отклонялось от вертикали древка, больше походя на странное копье, чем на косу, но, несомненно, это была коса. Коса, которой косили не траву, а людей, людские жизни. От лезвия волнами шла темная, страшная сила смерти и хаоса. От его энергетических эманаций у Селены рябило в глазах, исходящая от него жуть была почти физически ощутима. Эта коса могла уничтожить и Селену, и саму Гекату. Она уничтожала все.
— Энодия, — продолжала ведьмочка. — Давай уйдем отсюда! Туда, где теплее!
— Разве тебя недостаточно согрела сила, которой я поделилась? — спросила богиня.
— Достаточно, — заверила ее Селена, не забывая добавить в голос подобострастных ноток. Для Селены, энергетического существа, физические ощущения были несущественны. Для таких, как она, имела значение лишь энергия. Для Гекаты поделиться силой было лишь милостью, но для Селены в этом заключалось гораздо большее. В этом было нечто очень личное, даже интимное. Ей понравилось. Ей было неописуемо хорошо. Какая-то часть Селены хотела бы навечно остаться подле Гекаты и получать эту силу в обмен на верность, но она понимала, что так продолжаться не может. Нужно если не вернуть богиню в ее исходное состояние, поставив на места перепутавшихся Энодию и Гесиоду, то хотя бы… малодушно уговорить ее уйти из Магикса в какое-то необитаемое место, где дисгармония никому не помешает.