Со стороны Совы на них надвигалась целая толпа оживших костей. Древние истлевшие мертвецы неотвратимо приближались, подволакивая ноги, вытягивая вперед руки. От них клочьями отваливалась плоть. Некоторые на ходу рассыпались.
Специалисты выхватили оружие, сомкнувшись кольцом вокруг девушек. Аль встал рядом с ними, готовый атаковать. Лирой тоже сунулся вперед, но его благоразумно отпихнули внутрь круга.
— Будешь обеспечивать безопасность в тылу, когда внешняя оборона падет, — пошутил Маркус.
Прорваться к кораблю без боя было нельзя. А мертвецы все выкапывались и выкапывались…
— Эйлита — энчантикс! — первой воскликнула Эйлита, взмывая над кладбищем в потоках фиолетового сияния. Она заработала материализовавшимися крыльями и атаковала: — Незыблемость камня!
— Шепот листвы! — присоединилась к ней превратившаяся Лия.
— Душа кристалла!
— Фруктовый заряд!
— Ярость тигра! — крикнула Талиса, направляя на мертвецов целую стаю магических хищных кошек.
— Какая-нибудь пафосная фраза! — воскликнул Кресс, выписывая мечом восьмерку.
Парни заржали.
— А что здесь такого? — обиделся Кресс, не забывая работать оружием. — Я просто еще не придумал название своему коронному удару! Как вам «ярость дракона»?
— Какой еще дракон? — выговорил сквозь смех Теллар. — Максимум «ежиная колючка»!
— Сегодня на мне трусы с гномиками! — осведомил его Кресс.
Эйлите стало так смешно, что она спустилась на землю, внутрь круга. Она хохотала, сидя прямо на снегу и держась за живот. Лия, Аметист и Алиса в воздухе удержались, но и их звонкий смех разносился по окрестностям. Аль невольно окинул Кресса заинтересованным взглядом.
Отвлеченные трусами с гномиками, они сразу заметили, что мертвецы больше не надвигаются. В их… их… гм… у них не было глаз, в которых бы могло светиться какое-то выражение, и не было лиц, на которых отражались эмоции. Но во всем их облике появилась какая-то осмысленность.
— А ведь они живые, — сказал Николас.
— Еще скажи, что они совершенно здоровы! — зафыркал Лирой.
— Они… Ну… Они вернулись в свои тела, — медленно, тщательно подбирая слова, сказал Николас. — Они испуганы, растеряны и пришли к нам в надежде, что мы скажем, что происходят.
— Откуда ты знаешь? — спросил Эрик.
— Я почему-то понимаю это. В какой-то мере я сам такой же, как они, — вздохнул Николас.
— Может, спросим у них что-нибудь? — спросила Алиса, настороженно разглядывая их.
— А чем они будут разговаривать, если у них уже нет голосовых связок? — резонно возразила Аметист. — Они тут уже, наверное, веков пять лежат!
Ближайший мертвец показал ей шесть пальцев.
— Шесть веков, — исправилась Аметист. — Вы правда нас понимаете! Почему вы вообще ожили?
Мертвец показал три пальца.
— Три столетия? — предположила Лия.
— Нет, тут что-то другое, — задумался Маркус. — Три… Три…
— Сегодня третье февраля! — вспомнила Алиса.
— Три сантиметра снега выпало вчера! — подключился Эрик.
— Три школы в Магиксе!
— Мир стоит на трех слонах!
— Три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу!
— Я надел три пары теплых носков!
Они перестали гадать и невольно посмотрели на ноги Кресса.
Мертвец, пошедший с ними на контакт, терпеливо ждал, пока до живых дойдет.
— А-а-а! — озарило Талису. — Бог любит троицу!
Мертвец так активно замахал руками, что они отвалились. Он тупо уставился пустыми глазницами на свои упавшие в снег конечности.
— Геката, — сообразил, наконец, Николас. — Триединая богиня.
Мертвец оживленно закивал, и его голова тоже отвалилась.
Друзья потеряли к нему интерес. Общаться ему все равно было уже нечем.
— Но тогда Селена и Геката должны быть где-то неподалеку, — предположила Эйлита.
— Или мертвецы проснулись во всем Магиксе, — мрачно буркнул Аль.
Они немного помолчали. Либо бог смерти где-то рядом, либо ожившие мертвецы наводняют весь Магикс. Ни один из вариантов не казался приятным, но они не могли просто взять и уйти.
— Может, попробуем расколдовать их? — нерешительно предложила Аметист.
— Как? — удивилась Талиса.
— Мы же феи энчантикса! — вспомнила Алиса. — У нас есть волшебная пыльца!
Четыре феи взмыли высоко в небо. С некоторым трудом, мешая друг другу большими крыльями, они сумели сблизиться и взяться за руки. Немного подергавшись, маленький хороводик фей стал вращаться, ускоряясь. На крыльях засветились тычинки. Засияв нежным светом, пробудились флакончики с пыльцой на груди фей. Они вращались быстрее и быстрее, пока не стали казаться стоявшим внизу одним ярким пятном.
Что-то ослепительно вспыхнуло, рассыпалось, и фей с непривычки разбросало в стороны.
Тысячи крохотных сияющих пылинок оседали вниз. Салатовые, изумрудные, зеленые, лиловые огоньки приземлялись на волосы и плечи, но ощущались так, будто садились прямо на сердца, укрепляя веру в себя, волю к жизни, стремление идти к своей цели. Мертвецы, получая крупицы волшебства, осыпались грудой костей. Их души, освобожденные от оков плоти, взмывали вверх крохотными огоньками, похожими на пыльцу — голубоватыми или фиолетовыми. Зрелище завораживало. Энчантикс был не просто красивым превращением: он был мощным инструментом борьбы с тьмой и злом. Сложно поверить, что все это сотворила лишь пыльца в крохотном сосуде на груди феи…
В наступившей тишине звонок мобильника показался особенно неожиданным. Эйлита, удивленно ощупав одежду, неожиданно для себя выудила телефон из складок платья энчантикса.
— Мисс Страггл! — не замедлила рассердиться голограмма Фарагонды, пересекаемая помехами. — Позвольте узнать, где вы?
— Гуляем. Дышим свежим воздухом, — торопливо ответила Эйлита, подтаскивая к себе оказавшегося рядом Кресса, чтобы загородить им горки костей на заднем плане.
— Вас плохо слышно! Возвращайтесь в школу! — крикнула директриса сквозь помехи. — Они подошли к нам!
Голограмма зашипела и пропала.
Они переглянулись.
— В Сову! — скомандовал Кресс. — Где-то что-то началось, и мы там нужны!
========== Глава 20. “Равновесие жизни и смерти” ==========
Эвериксята, пошатываясь, вышли из Совы. Хитрый Кресс собрался было посадить корабль прямо в центр огромного круга, образованного людской толпой, но двигатели внезапно заартачились. Парни только чудом вырулили из загадочного аномального пятна, но посадка получилась не слишком мягкой.
— Здесь собрались все три школы, — удивилась Эйлита, внимательно разглядев толпу.
Вокруг замершего озера Роккалуче действительно столпись ученики Алфеи, Торренуволы и Фонтероссы. Среди них попадались жители города. В толпе мелькнула Клэр, скользнув по Эйлите безразличным взглядом, не узнавая ее с пепельными волосами.
— Клэр! — крикнула Эйлита, бросаясь за ней.
— Эйл? — удивилась та, оглядывая ее. — Ты же…
— Долго рассказывать. Ты знаешь, что происходит? — прокричала Эйлита, перекрывая гомон толпы и махая рукой остальным, чтобы подошли поближе.
— Точно не уверена! — ответила Клэр. — Кажется, виновник всех наших бед вышел в люди и хочет переговоров! Представляешь, во всем виновата какая-то готическая тетка! И она привела за собой…
Эйлита не дослушала и взлетела, теперь зная, что искать. Точнее, кого.
Только половина толпы, окружавшей озеро, точно была живой. По другую сторону собрались те, кого еще недавно похоронили. А впереди них стояла на льду темноволосая женщина. Она была босая, черное открытое платье развевалось на ветру. Позади Гекаты, чуть в стороне, Эйлита с удивлением заменила Селену. Даже не ее саму, а бледно мерцающие мириады голубоватых огней в ее крыльях.
— Там Селена! — крикнула Эйлита, спускаясь вниз.
— Селена? — взволнованно повторил Кресс. — Где?
Эйлита, вопросительно взглянув на Николаса, подхватила Кресса на руки и взмыла с ним вверх. Кресс оказался не очень тяжелым. Он тоже не был обладателем тяжелых рельефных мускулов, скорее, тренированным человеком в хорошей форме. Эйлита торопливо одернула себя, напомнив, что у нее есть Николас, трехкратные посиделки в кафе, одна прогулка по парку и бесконечные переписки. А Кресс с лицом потерянного ребенка смотрел на далекую фигурку, стоящую на озерном льду…