— Ты… боишься детских домов? — тихо спросила Аметист.
— Н-нет, — из глаз эльфеи покатились слезы. — В Магиксе при посадке корабль загорелся. Мне было всего четыре… а тетя… тетя… на моих глазах… — она умолкла и разрыдалась.
Эйлита притянула ее в объятия и стала успокаивать, укачивая, как ребенка.
— Я знаю, что было дальше, — сказала каменная фея. — Был ужасный пожар, тетя сгорела заживо, но вокруг Алисы вдруг появился волшебный барьер. Это пробудилась ее собственная магия. Она уцелела и была спасена Фарагондой. Так как отец Алисы лишен родительских прав, а других родственников у нее не осталось, Фарагонда сама оформила над ней опеку. В общем, Алиса, ну… — Эйлита нерешительно остановилась, глядя на подругу.
Эльфея подняла голову и посмотрела на подруг пронзительным взглядом, от которого всем стало не по себе.
— Я панически боюсь огня, — сказала она. — Пожаров. Любого неконтролируемого горения.
В библиотеке повисла тишина. Планируя, как бы получить чармикс через опасную ситуацию, никто не осознавал всей серьезности задуманного. Чармикс — это не просто побыть смелым. Это огромное, нечеловеческое усилие над собой. Шаг, который раньше фея считала непосильным, но смогла. Не трансформация меняет человека, как мечталось Селене. Это человек меняется, работает над собой, чтобы стать достойным нового превращения.
Перед внутренним взором Алисы плясали языки пламени из ее прошлого. Она зажмурилась. Видение стало только реальнее. Она представила себе, как кто-то с сильными руками выносит ее из огня, и страх немного отступил. Чувство безопасности и защищенности… Тепло тела и тонкие нотки древесного парфюма… Она одернула себя. На балу она сбежала от Эдди, пугаясь невинных намеков с его стороны! А тут вдруг начинает мечтать о чем-то странном! Что с ней происходит?
Звук падающих с потолка капель привычно отдавался эхом в пещере. Закутанный в балахон незнакомец спешил на встречу.
— Итак, что новенького? — осведомилась Миллия, не тратя время на приветствие.
— Они намерены получать чармиксы, повторив свои самые страшные жизненные ситуации, — прозвучал глухой голос из-под капюшона.
— А именно? — поторопила ведьма.
— Завалят в пещере и устроят пожар.
— Чудненько, — мурлыкнула Миллия. — Что-то еще? — Подозревают, что Селена создана вами, — с сомнением сказал незнакомец в капюшоне. — Странное поведение, вечно холодные руки — словно сотворена изо льда, как та старушка.
Миллия от души расхохоталась.
— Чушь какая! Я бы никогда не создала что-то настолько нелепое! И что, она главный подозреваемый?
— Странно, но нет. На нее косо смотрят, но она… В общем, не командует, но может при желании управлять ситуацией.
— Кто же тогда подозревается?
— Все обстоятельства должны были заставить их подозревать Алису! Эти дурочки легко купились и отвергли ее. Но не Селена! Она не так легковерна, ее нельзя ни в чем убедить. К вечеру все снова поверили в невиновность Алисы и приняли ее назад. Из-за проклятой ведьмы все мои усилия пошли прахом! И кого мне теперь подставить?
— На тебя падали какие-то подозрения?
— Нет.
— Иди, — велела ледяная ведьма. — Запоминай все, что может пригодиться, не раскрывайся. Докажи мне свою преданность…
====== Глава 8. “По стопам кумиров” ======
Теплые нежные пальцы мягко скользили по разгоряченной чувствительной коже, по шее, к краю легкой розовой кофточки…
— У нас ведь… урок, между прочим… — задыхаясь, проговорила она, безуспешно пытаясь поймать его руки.
— Да, мисс Стейт, у нас метаморфомагия! — вдруг ответили ей голосом Уизгиса. — А вы спите на уроке! Просыпайтесь и включайтесь в работу.
Алиса разлепила глаза и заморгала от яркого света. Она зачем-то сжимала запястья профессора-лепрекона.
— Извините, я сегодня плохо спала… — пробормотала эльфея, поднимая со стола зеркало — сегодня они учились менять свой цвет волос.
Со дня примирения Алисы с Эвериксом прошла неделя. В глубине души подруги и так не верили в ее предательство, эльфея легко реабилитировалась в их глазах. Вроде все было хорошо, но она продолжала ощущать на себе неприязненный взгляд кого-то из своих. Кого? Все дружили с ней и улыбались. Обычно все тяжелые, испепеляющие и злые взгляды исходили от Селены, но сейчас они адресовались учебникам и тетрадям.
Из Селены фея была… ну вообще никакая. Ее магия работала по-ведьмински, мелкие фейские заклинания срабатывали непредсказуемо, а ее темная энергия вступала в конфликт с общей светлой энергией школы. В некоторых предметах ведьмочка выезжала на теории: к примеру, у Уизгиса стала раскладывать магию на числа и формулы, чтобы лучше понять ее принцип. Учитель-лепрекон так впечатлился ее вычислениями, что ставил Селене вполне нормальные оценки, при том, что метаморфомагия на практике ей совершенно не удавалась. На зельеварении у Палладиума ведьмочка и вовсе стала лучшей на курсе: в Торренуволе по сравнению с Алфеей была куда более углубленная программа, да и до школы она явно не валяла дурака в своей некромантской общине.
Скажи кто Алисе неделю назад, что больше всего времени она будет проводить в компании Селены — она бы только высмеяла шутника. Подружиться — и с Селеной? Закадычными подружками их было сложно назвать, но они сблизились на почве этого самого зельеварения, которое у Селены получалось, а у Алисы с ним что-то заедало. Алиса, в свою очередь, пыталась подтягивать ее на природной магии у того же Палладиума. Силы живой природы ведьмочке вообще никак не давались. Бедный профессор наслаждался присутствием Селены на одном своем предмете и страдал от нее на другом. Ей была назначена масса дополнительных занятий, забиравших почти ее свободное время и нарушавшим все ее планы на чармикс. Эвериксята честно попытались поработать над этим без Селены, но ни у кого не поднималась рука подвергать друг друга опасности. Не хватало чего-то такого, что будет действовать на них как Селена, сурово сдвинувшая брови и говорящая «НАДО!».
Алиса, глянув на свое отражение в зеркале, едва не завопила, но, приглядевшись, узнала себя. Она хотела сделать прическу как у Лии, но, задумавшись, вместо этого перекрасила кожу в травянисто-зеленый, как ее косы. Ведьмочка, сидевшая рядом, захохотала, но Алиса не обиделась. Если привыкнуть к ее специфическому юмору, в остальном Селена была почти… милой. Та же Эйлита была куда вспыльчивее, Агата иногда становилась противной и язвительной, Аметист излишне робела по поводу и без, а Лия была слишком прямолинейна.