— А я продолжаю настаивать, что артефакт с такими показателями Прочности и Урона все равно победит вашу сабельку! — пропыхтела ведьмочка, садясь на пол и оглядывая каблук.
— И где это она побеждена? — весело спросил Палладиум, в отличие от нее, ничуть не запыхавшийся. — Восьмой уровень Урона и десятый Прочности никогда меня не подводили! Тем более, в битве против твоих семи Урона и одиннадцати Прочности!
— Все-таки надо было проверить, как Сопротивляемость вашего десертного ножика выстоит против моих семидесяти четырех Энергопроводности! — кровожадно ответила Селена.
— Боюсь, меня убьет высокий показатель Селенности! — пошутил Палладиум. — Где ты научилась этому?
— Добро должно быть с кулаками, — туманно изрекла ведьмочка. Она доковыляла до самых нижних рядов скамей, сняла туфли и задумчиво пошевелила пальцами босых ног.
— Чтобы нападать на учителей? — прищурился он.
— Учителя сами напрашиваются.
Эльф не стал спорить и присел рядом.
— Эх, редко когда встретишь в Алфее того, с кем можно вот так сразиться! — от чистого сердца признался он.
— Да и специалисты такое не жалуют. Им все надо, чтобы оружие стреляло энергией. Не с кем получить удовольствие от соприкосновения клинков, чтобы металлом к металлу, лицом к лицу… — охотно подхватила Селена, улыбаясь.
Алиса у себя на балкончике напряглась. В том, чем эти двое занимались вместо природомагии, не оказалось ничего предосудительного, но теперь они сидят рядом и мило беседуют про «лицом к лицу»! Селена даже улыбнулась ему!
— После такого жалко ставить тебе двойку по природомагии.
Повисла пауза. Селена закаменела лицом и вскочила на ноги.
— Мы, вообще-то, больше боевые лопаты*уважаем, — прошипела она. — Мечики и сабельки — для слабаков!
Дверь хлопнула. Алиса облегченно перевела дух.
Первым, что она услышала, вернувшись в комнату, было:
— Алиса, а куда это ты ходила?
Тон Агаты был вкрадчивым и предвкушающим. На Алису были устремлены четыре пары глаз.
— А…. — начала она и замолчала.
Из комнаты вышла Селена, держа свои старые туфли в руках. Ее ноги были обуты в новые, точно такие же.
— В чем дело? — поинтересовалась она, открывая окно и вышвыривая туда испорченную пару туфель. Снизу донесся возмущенный вопль.
— Я проходила мимо зала и случайно заметила, чем именно занимаетесь вы с Палладиумом… — елейно пропела Агата, не отрывая глаз от лица эльфеи. У нее наверняка появились какие-то догадки, и теперь появилась отличная возможность их проверить.
— Да, я магически ощутила присутствие твоего любопытного носа. Не на что там было смотреть, — ответила Селена, пытаясь изобразить смущение, но левая бровь так и норовила иронично поползти вверх. — Я лишь пыталась убить преподавателя, не слишком выходя за рамки учебной программы! Но он, к сожалению, не убился!
— Но, когда я сказала об этом в комнате, Алиса вдруг куда-то убежала! — напирала рунная фея. На ее лице застыло выражение, которое бывает у хищника, почуявшего добычу.
Селена тоже очень внимательно посмотрела на фруктовую фею.
— А Алиса побежала ябедничать, что я напала на преподавателя? — рассердилась она. — Но когда ты привела Фарагонду или Гризельду, в зале уже никого не было? Что ты им сказала в свое оправдание?
Алиса уже набрала в грудь воздуха, чтобы закричать: «Нет, это все неправда!», но заметила, как Агата меняется в лице, глядя на Селену. Неверный вывод, сделанный ведьмочкой, показался фее рун куда более разумным объяснением происходящего, чем первоначальная догадка! Фух, пронесло… У нее появился выбор: предстать перед подругами «влюбленной в Палладиума» или «ябедой, предающей друзей». Второй вариант, если подумать, еще хуже, но хоть что-то!
— Я… Я, э-э-э, тебя побежала спасать! — воскликнула Алиса, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Как ты не понимаешь? Палладиум мог спровоцировать тебя, а потом представить все так, чтобы тебя исключили! Я сегодня заходила в учительскую и услышала, как говорили о тебе! Ни для кого не секрет, что учителя стонут от твоего присутствия в школе и ищут любой предлог, чтобы вернуть тебя в Торренуволу! Я могла бы, если что, выгородить тебя перед Фарагондой, убедить дать тебе еще один шанс, а вы… Оказалось, вы там всего лишь деретесь на мечах, и вас обоих все устраивает!
— А-а-а, всего-то… — разочарованно протянула Эйлита. — Мы-то думали…
Алиса оглянулась и только теперь вспомнила, что за их словесной баталией наблюдают Эйлита, Лия и Аметист, но в разговор благоразумно не вступают.
— И что это было, Агата? — сердито спросила Лия. — Раздула из этого какое-то совращение малолетних, перепугала Алису. Нельзя было сказать сразу?
— Что они там просто мечами друг на друга размахивали! — подхватила Эйлита. — И как, Палладиум хорошо дерется?
— Весьма недурно, — признала Селена, поджимая губы и кидая очень злой взгляд в сторону Алисы.
— Завязывала бы ты с такими шуточками, Агата, — пробурчала Лия, уходя к себе в комнату.
Фея рун промолчала.
Алиса, тяжело дыша, широкими шагами шла… ну, пусть в библиотеку. Да что ж это такое происходит! Ложь громоздилась на ложь, складываясь в неустойчивую башню, и чем выше она становилась, тем сильнее шаталась! Рано или поздно настанет день, когда башня лжи рухнет и погребет Алису под собой, уничтожив если не физически, то морально. Лучше самой рассказать всем про Палладиума. Как будто она единственная ученица, втрескавшаяся в учителя и делающая всякие глупости!
Алиса жила в Алфее с четырех лет и имела возможность наблюдать школьную жизнь под тем углом, под каким ее не видели ни учителя, ни ученицы. Большинство студенток не воспринимало всерьез малявку, считая ее чем-то вроде говорящей зверюшки, и Алиса ходила по Алфее так, словно ее не существовало. Лет до восьми она очень обижалась, но потом заметила: на нее не обращали внимание, перед ней не таились, не держали лицо, занимались своими делами, не понижали голос. Студентки перед уроками Палладиума бегали в комнаты, чтобы переодеться в юбки покороче и подкрасить губы поярче. Они пытались зачаровать дверной проем учительской, чтобы он испускал сердечки и поцелуйчики, когда через дверь проходит Палладиум. Но напутали что-то в заклинании, и сердечки вместо Палладиума сыпались на Гризельду. Ну а Алису, которая видела, как заколдовывают двери, подкупили шоколадкой, чтобы не наябедничала. Была студентка, которая на уроке решила заслужить внимание учителя и вложила в росток столько жизненной энергии, что устремившееся ввысь дерево пробило потолок. И студентка, которая вложила в росток столько сил, что от магического истощения впала в кому на неделю. Да Алиса вообще никого не удивит, если скажет, что втрескалась в Палладиума по уши! Подруги поулыбаются, отпустят пару шутливых колкостей. Фарагонда предложит сесть, нальет чаю, снисходительно погладит по голове и расскажет с десяток самых забавных случаев на ее памяти, когда ученицы тоже творили глупости, влюбляясь в Па…
Задумавшаяся Алиса со всего маху в кого-то врезалась. Ей не нужно было поднимать глаза, чтобы узнать, в чью грудь она утыкается носом. Древесный аромат тонкого ненавязчивого парфюма… Надо бы оторваться от груди и извиниться, но кардамон, ветивер, лаванда и перец щекотали обоняние, проникали, казалось, в самый мозг и лишали воли…
— Извините, профессор Палладиум, — забормотала Алиса, неохотно отстраняясь.
— Ты во всех так врезаешься? — пошутил он, улыбаясь. — Что-то ты к нам не заходишь.
Эльфея виновато заулыбалась.
— Да так…
— Узнала что-нибудь про Селену? — в лоб спросил эльф.