Возможно, сейчас он ближе к осуществлению своих планов, чем думал. Чтобы лежавшие перед ним создания попа ли сюда, нужно было отворить дверь. Если она не захлопнулась, можно воспользоваться случаем и переступить порог, даже не имея времени на подготовку.
Будденбаум присел на корточки рядом с одной смертельно раненной тварью и ласково прошептал:
— Ты меня слышишь?
При виде его большие крапчатые глаза блеснули.
— Да, — ответила женщина.
— Как вы попали сюда?
— На кораблях, — сказала она.
— А после? Как вы спустились в Косм?
— Посвященный открыл проход.
— И где этот проход?
— Кто ты?
— Сначала ответь.
— Ты пришел вместе с тем ребенком?
То, как она задала вопрос, насторожило Будденбаума.
— Нет, — покачал головой он. — Я пришел один. Вообще-то… — Он внимательно смотрел на лицо женщины, надеясь уловить подсказку. — Вообще-то я здесь затем, чтобы… чтобы убить того ребенка.
Искаженное гримасой боли лицо просияло.
— Хорошо, — проговорила она. — Да, сделай это. Убей маленькую дрянь и подари Посвященному ее сердце.
— Сначала мне нужно найти эту дрянь, — спокойно ответил Будденбаум.
— Проход. Скорее всего, она там. — Умирающая повернула голову и посмотрела в сторону верхней границы склона. — Видишь шатер?
— Да.
— За ним справа скалы, видишь? Черные скалы.
— Вижу.
— Между ними.
— Спасибо. — Будденбаум собрался встать.
— Найди Посвященного, — прошептала женщина. — Скажи, пусть помолится за меня.
— Скажу, — кивнул Будденбаум. — Как тебя зовут?
Женщина открыла рот, чтобы ответить, но не успела. Так она и умерла, не назвавшись. Будденбаум задержался, чтобы закрыть ей глаза — его всегда угнетали взгляды мертвых, — а затем отправился на вершину холма, к скалам, между которыми должен был быть проход.
Переступив порог, Мэв оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на родной мир. Если Кокер прав, она его никогда больше не увидит. Через час наступит новый день. Мелкие звезды уже погасли, яркие начинали меркнуть. На востоке занималась заря, и в ее слабом свете Мэв заметила неподалеку от черных скал человека: он шел по склону и явно с трудом сдерживался, чтобы не побежать. Несмотря на расстояние, она сразу узнала его по шубе и трости.
— Мистер Будденбаум, — пробормотала она.
— Ты его знаешь?
— Да. Конечно. — Она шагнула назад, но Кокер схватил ее за руку.
— Его заметили, — сказал он.
Кокер не ошибся. Будденбаума преследовали двое существ, выживших в кровопролитной схватке; одного от человека отделяла дюжина шагов, другого — раза в два больше. Судя по их одежде и клинкам, они забрали не одну жизнь. В спешке Будденбаум не замечал их, а они быстро его нагоняли. Встревоженная Мэв шагнула назад через порог. Зыбкая почва, взволнованная ее страхом, плеснула у ее ног и за брызгала щиколотки.
Кокер снова окликнул Мэв, но она не обратила на него внимания и стала спускаться в расселину между скал, призывая Будденбаума оглянуться. Теперь он ее заметил, и на лице у него появилась улыбка.
— Девочка! — закричал Кокер сзади. — Скорее! Скорее!
Мэв оглянулась через плечо на сиявшую трещину. Границы ее колыхались, готовые в любую минуту захлопнуться. Кокер стоял на краю прохода с той стороны и махал Мэв, чтобы та возвращалась. Но Мэв не могла уйти навсегда, не услышав от Будденбаума хоть каких-нибудь объяснений. Ее отец страдал и погиб оттого, что Будденбаум вложил в его сердце мечту. Ей нужно было понять зачем. Зачем Будденбауму так необходим сияющий город Эвервилль, зачем нужны такие жертвы.
Между ними оставалось всего полдюжины ярдов.
— Мэв… — начал Будденбаум.
— Берегись! — крикнула она.
Оглянувшись, он увидел преследователей, карабкавшихся между скал, Будденбаум мгновенно сориентировался и ус пел отразить тростью удар, направленный ему в спину. Он выбил меч из рук нападавшею. Клинок срезал трость, но Будденбаум ее не бросил. Как только враг нагнулся, чтобы поднять свою шпагу, Будденбаум вонзил острие трости ему в лицо. Тот отшатнулся с пронзительным воплем, и, не успел второй нападавший приблизиться и напасть на уже безоружную жертву, Будденбаум бросился к трещине.
— В сторону, дитя! — крикнул он Мэв, которая застыла, не в силах двинуться с места— В сторону! — повторил он, поравнявшись с ней.
Кокер рассерженно закричал, Мэв взглянула наверх и увидела, как он снова переступает порог: то ли чтобы помочь ей, то ли чтобы задержать Будденбаума — она не поняла. На мгновение Мэв испугалась за Кокера: слишком алчный взгляд был у Будденбаума, когда он ее оттолкнул. Будденбаум явно знал, куда вела эта дорога. Не менее явным Мэв показалось, что он решил проникнуть туда любой ценой, что бы ни ждало его по ту сторону. Будденбаум несколько раз сильно уда рил Кокера, разбив ему нос и бровь. Тот взревел от ярости и схватил человека за горло, оттесняя назад.
Мэв хотела подняться, но едва успела привстать, как по земле пробежала дрожь. Девочка вскинула голову и увидела, как трещина содрогнулась. Ее сияние стало меркнуть, столкнувшись с насилием
— Кокер! — закричала Мэв, испугавшись, что его прихлопнет закрывавшийся проход.
Он посмотрел туда же, куда она, лицо его стало печальным, и он отступил назад на шаг или два. Полоска Субстанции над головой стремительно сужалась, но Мэв думала не о том, что видит ее в последний раз, а о Кокере. Они знакомы всего полночи, но за это короткое время он стал ее спасителем, наставником, другом. Он глядел на закрывающийся про ход, как побитая собака, — до боли несчастный и одинокий.
Слезы щипали глаза. Мэв отвела взгляд и увидела Будденбаума, на лице которого была кровь Кокера.
— Нет! — закричал он. — Нет! Нет! — И бросился к закрывавшейся трещине, потрясая кулаками, словно хотел вы бить дверь.
От волнения он совсем забыл о втором убийце. Тот перелез через своего мертвого напарника и, когда Будденбаум ступил на запретный пятачок между склоном и краем прохода, сделал выпад и вонзил шпагу в спину человека.
Он остановил Будденбаума. Тот вскрикнул — скорее от разочарования, чем от боли, — изловчился и выдернул клинок из спины. А потом развернулся так быстро, что против ник не успел уклониться. Одним ударом Будденбаум рассек ему живот от края до края. Не издав ни звука, враг рухнул на землю, куда прежде упали его внутренности.
Мэв не хотела видеть, как он умирает. Она подняла глаза к небу, чтобы в последний раз увидеть Кокера. А он, к ее изумлению, вдруг сделал шаг и просунул руки в узкий проем почти закрывшейся щели. Он уперся в сходившиеся края локтями, и трещина немного подалась, так что ему удалось втиснуть голову и мускулистую шею.
Кокеру было больно, но боль, похоже, лишь подгоняла его. Он продирался и протискивался дюйм за дюймом, упор но, мучительно. Наконец он втянул крылья. Он насколько возможно прижал их к телу, но они были слишком громоздкими, и Кокер застрял. Он жалобно вскрикнул и посмотрел на Мэв.
Девочка сделала шаг к нему, но он остановил ее жестом
— Просто… приготовься. — выдохнул он.
Затем он набрал в грудь побольше воздуха, напряг все мускулы и рванулся вперед.
Послышался жуткий, отвратительный треск, будто что-то разодралось, и со спины на плечи заструилась кровь. Мэв содрогнулась от страха, но была не в силах отвести взгляда Кокер смотрел ей в глаза, будто кроме них ничего не осталось. Он старался изо всех сил, мышцы, державшие его крылья, рвались, и тело содрогалось от страшной боли.