Эмпатка настраивается на затухающие, слабо маячащие на фоне всего остального, чувства Джин, а потом резко, грубо дёргает за каждое ощущение, заставляя девушку прийти в себя. Телепатка вскакивает на месте, на несколько секунд забывшись в накатившем головокружении, но быстро фокусирует взгляд и поднимается на ноги, опираясь на руку Скотта.
— Джин! Соберите всех Людей Икс и поставьте защитное поле! Никого не выпускай! — Лесли всматривается в них всего мгновение и, дождавшись кивка Грей, отходит на другой конец площади, возвращаясь к Алой ведьме.
Она могла бы попытаться таким же образом вернуть в строй и остальных Людей Икс, но это была слишком опасная практика. К тому же, девушка была уверена, что Феникс и Циклоп сами смогут собрать всех в одном месте и укрыть под защитным полем. Без этого было не обойтись.
— Что ты задумала? — на голос Скотта хочется обернуться. Хочется подойти к нему, взять за руку и успокоить, сказав, что всё будет нормально. Хочется оказаться рядом, снова так остро почувствовать запах сосны и одеколона, хочется его поцеловать, и, возможно, даже попрощаться. Но девушка не может позволить себе даже слегка успокоить его разбушевавшееся волнение, потому что понимает — ей нужно беречь силы.
Ванда очень могущественна. Она уже твёрдо стоит на ногах, дожидаясь Лесли, а между её пальцами снова разгораются алые всполохи. Для неё всё это — не больше чем забавная, пусть и опасная игра, в которую она играет с удовольствием. Эмпатка нервно сглатывает, концентрируясь на чужих чувствах. От Алой ведьмы исходят уверенность в себе и просто невероятное ощущение силы. Лесли не понимает, почему мутант с такими невероятными способностями работает на Магнито, да ещё и в компании Братства, явно уступающего ей по силе.
— Нужна помощь, сестрёнка? — Ртуть вспышкой появляется у Ванды за спиной, слегка приобнимая девушку за плечи, и в этот момент в голове Лесли всё встаёт на свои места: и внешняя схожесть, и более тесное взаимодействие друг с другом. Они брат и сестра. И дети Магнито.
— Сама справлюсь, — фыркает Алая ведьма, слегка усмехнувшись. От неё исходит всполох сестринской любви и следующей за ним слабости, и Лесли тут же ухватывается за это чувство, боясь его упустить. Создаётся ощущение, словно никого из других мутантов тут нет, только они, затеявшие очередную игру, и заигравшиеся в неё слишком сильно, — просто проследи за тем, чтобы нам никто не мешал. Наша Поглотительница Душ очень строптива, но она примет правильное решение. Я чувствую это.
Алая ведьма переводит взгляд на эмпатку, снова демонстрируя одну из своих ненастоящих улыбок. Брату она так не улыбается. Лесли чувствует, что Ванда действительно верит в свои слова, но понимает ли она, что сотворить такое просто невозможно? Место, в котором мутанты бы не боялись себя и жили спокойно, звучит как утопия. Лесли её даже немного жаль.
— Что скажешь? — теперь вопрос обращён непосредственно к ней. Ванда делает небольшой шаг вперёд, рука её дёргается, словно инстинктивно желая сжать свою жертву в тисках, но мутантка этого не делает. Алая ведьма нуждается в Лесли, боится её, старается сделать так, чтобы дальше безобидных переговоров не ушло, потому что страшится возможной потери контроля над ситуацией. Всё это эмпатка чувствует, за всё это хватается так исступлённо и рьяно, словно тонущий за спасательный круг, потому что понимает, что сейчас для неё важна каждая чужая эмоция, каждая потенциальная точка давления. Настроиться. Почувствовать. Изменить.
— Что я скажу? — Лесли слегка усмехается, а не единожды ушибленная спина даёт о себе знать тупой неприятной болью, отдающейся практически во всём теле. Девушка бросается мимолётный, незаметный для Ванды взгляд в сторону Скотта и Джин, чтобы убедиться в том, что Люди Икс в безопасности и Феникс поставила защитное поле. Ей нужно было удостовериться в том, что никто из неё друзей не пострадает, в том, что Он не пострадает. Она мысленно прощается со Скоттом, прежде чем посмотреть Ванде в глаза, — Думаю, я скажу… надо было держать руки.
Она усмехается как-то горько, а потом в одно мгновение, так быстро, чтобы Алая ведьма не успела ничего понять, тянет за все чужие чувства, за которые успела ухватиться. Непонимание в глазах Ванды быстро сменяется испугом, который переходит в неконтролируемый, животный ужас. Девушка падает, царапая колени о мелкие камешки развороченной площади, и начинает глубоко дышать, стараясь не задохнуться.
Лесли всё чувствует, каждую эмоцию пропускает через себя, и понимает, что ей не менее страшно. Вся чужая боль проходит сквозь её тело электрическими разрядами, заставляя руки мелко трястись. Алая ведьма окончательно сворачивается на земле клубком, хватается за голову, в тщетных попытках привести себя в чувства, а в конце срывается не дикий, практически нечеловеческий крик, полный боли и отчаяния, и Лесли даже не сразу понимает, что кричит вместе с ней.
— Ванда! — она видит, как рядом с Алой ведьмой оказывается Ртуть, как он пытается отнять руки сестры от лица, хотя бы немного привести её в чувство, чтобы она перестала извиваться, а он мог взять её на руки и унести как можно дальше. Его неконтролируемая тревога рушится на эмпатку волной, а она в свою очередь уже умело манипулирует чужими чувствами. Сверхъестественная скорость всё-таки ничто по сравнению с его страхом разочаровать отца и хоть в чём-то уступить сестре.
Мужчина держится стойко. Его тело бьёт крупной дрожью, но он всё ещё старается сфокусировать на себе извивающуюся в истерике сестру. Она кричит, хватается за голову, не в силах вынести всю ту боль, которую девушка возвела в ней в высшую степень, а её брат, сам едва сдерживающий накатывающий волнами ужас, всё ещё старается сделать хоть что-то для того, чтобы она была в порядке. На секунду Лесли даже трогает такая трепетная забота, но это чувство быстро перекрывается скапливающимися внутри чужими эмоциями.
Все эти боль, гнев, ненависть и совсем малая доля любви, пронизывают её тело насквозь, к горлу рвотными позывами подступают страх и отчаяние, и все эти чувства, настолько негативные, неприятные и болезненные, что в какой-то момент девушке кажется, что она не сможет всё это вынести даже морально. Она не сразу понимает, что эмоций для двух потрепанных жизнью, пусть и очень сильных мутантов слишком много, и осознание того, что она давно начала впитывать в себя энергию других мутантов Братства, обрушивается головокружением. Лесли чувствует, как ноги начинают трястись, а кровь в венах практически вскипает, потому что ни один человек не способен испытывать так много всего сразу.
Девушка понимает, что для того, чтобы обезвредить противника, она сделала достаточно, что ей нужно остановиться, потому что она не собиралась впитывать в себя всю чужую энергию. Лесли совершает над собой усилие — старается оборвать все связи с Вандой, которая, как и остальные, уже успела потерять сознание, но с ужасом понимает, что у неё ничего не выходит. Чужие чувства вместе с энергией всё нарастают и нарастают внутри неё, скапливаясь огромным снежным комом, и у неё не получается это прекратить.
Лесли знает, что если пустит всё на самотёк, то скорее всего убьёт этих мутантов и погибнет сама. Подобный исход её совершенно не устраивал. Она старается отвлечься от чужих чувств и сконцентрироваться на себе, собрать всё воедино и отпустить, чтобы никому не причинить вреда. Всё, что ей нужно, это настроиться, почувствовать, изменить.
На мгновение становится больно. Словно вся духовная боль превращается в физическую, заставляя ныть каждую конечность, но Лесли чувствует, как её отпускает. Чужие чувства больше не льются к ней потоком, сохраняясь вместе с энергией их хозяев, но всё то, что эмпатка успела принять, никуда не уходит, продолжая пульсировать внутри неё.
Лесли уже не слышит ничего вокруг, обессиленно опускаясь на колени и не скрывая дрожи во всём теле. В ушах стоит шум, голова идёт кругом, а на щеках она чувствует льющиеся непрекращающимся потоком слёзы. Энергия внутри кипит и бурлит, и девушке начинает казаться, что сейчас её разорвёт.