— Слава, может тебе все-таки любовника завести, раз со мной никак?
Я не ожидала такого предложения. Подобное мужчина предлагает, лишь когда обнаруживает себя в тупике, а биться головой о стену не привык.
— Влад, мне секс не нужен…
— Чего тогда тебе не хватает?
— Я устала от постоянного чувства вины…
— Я когда-нибудь в чем-нибудь тебя обвинял? — вопрос прозвучал сурово, но мне не стало больнее.
— Если бы ты обвинял, было бы легче… Я сама себя обвиняю в том, что не чувствую себя в нашей семье комфортно.
— И ты готова пожертвовать ребенком ради личного комфорта?
Я молчала. Он ведь знал ответ — да, иначе бы никогда не выказала мужу недовольства. Просто спокойная жизнь без эмоций, на которую я подписалась с ним в ЗАГСе, заела меня окончательно.
— Ярик не будет счастлив с несчастливыми родителями.
— Я с тобой счастлив, Ярослава, — изрек Влад все так же безжизненно спокойно.
— Ты просто ни с кем не был никогда счастлив по-настоящему.
— А ты, значит, была? До меня?
— В шестнадцать лет я была счастлива.
— Я познакомился с тобой через пять лет после этого.
— Через четыре, если быть точными…
— Ты зачем-то выбрала меня.
— Это был ты, кто выбирал.
Влад поднялся из кресла и отошел к окну. Мы были с ним в Лондоне — он впервые взял меня с собой в бизнес-трип: я напросилась, чтобы поговорить без детских ушей про нашу семейную действительность. Ну, еще до свадьбы мы сгоняли туда на уик-энд посмотреть мюзикл в театре Виктории и съесть в пабе рядом с битловским музеем фиш-энд-чипс. Тогда, после пива, у нас была первая нормальная ночь — ну, в которой я почувствовала себя снова женщиной и подумала, что у наших отношений может быть продолжение не только в стенах офиса. Я проделала через десять лет такой же трюк, но, увы, чуда не случилось. Если раньше у нас получалось хоть раз из десяти попадать в яблочко, то сейчас мне не помогали никакие женские ухищрения, а Влад не был особо чуток ко мне — всегда мыслями витал где-то далеко от постели.
— Ты только что обвинила меня в секшуал-харрасмент, так? — проговорил он, продолжая стоять ко мне спиной.
— Дурак, что ли… Я год за тобой с открытым ртом ходила, даже не думая, что ты когда-нибудь это заметишь…
Он обернулся — чернее тучи.
— Так что случилось сейчас? Если это не другой мужчина, то что?
— Я же сказала, что это мое внутреннее я.
— Может, тебе отвести свое внутреннее я к психологу? У нас сын, ему еще десяти нет. Я вырос без отца, я знаю, что это такое. Но мой отец хотя бы лежал на кладбище.
— И что ты предлагаешь? Смириться?
— С чем? Ты не озвучила проблему. Или твоя проблема «без вины виноватая»? Мне с тобой хорошо. Я не жалею, что на тебе женился. Скажи причину, по которой ты хочешь вычеркнуть меня из своей жизни и жизни сына?
— Я тебя не люблю.
— Я в курсе. Кто вообще здесь кого-то любит? Мы, кажется, выбираем, с кем жить по другим критериям.
Теперь я отвернулась и ответила, глядя на идеально застеленную постель.
— Я думала, что полюблю тебя. Я действительно так думала. Послушай, Влад, я не собираюсь уезжать из Москвы, ты сможешь видеться с сыном, сколько захочешь. И если ты найдешь женщину лучше меня…
— А я хочу ее искать?
— Она сама тебя найдет…
Он согласился на развод молча, и мы бы развелись, если бы последние два года я не экспериментировала с противозачаточными средствами, списывая на них свою депрессию и отсутствие влечения к мужу. Оно так и не появилось, зато появилась на свет Евгения Матвеева. Наш второй шанс, как мы думали. Я поставила спираль, не гормональную, но все стало только хуже. И работа не помогала, она только усиливала мое нежелание возвращаться домой и мою вину перед моей крошечкой Женечкой. А Влад как назло стал каждую свободную минуту проводить с сыном, перетянув его внимание полностью на себя.