Он предстал передо мной на коленях, с разбитым носом и со взлохмаченными черными волосами, в то время как его темный пылающий взгляд пожирал меня своей ненавистью.
Почувствовав чужую не передаваемую никакими словами боль, я обернулась и увидела его жену, стоящую в сторонке и с ужасом глядящую на происходящее. Если бы я не обладала эмпатией, то никогда бы не сказала, что эта женщина страдает, настолько ее лицо было пусто.
И, увы, я не предусмотрела кое-чего более важного, когда отвернулась от темнида. Ведь, создав эту небольшую заминку, я дала своему противнику время. А он не стал медлить и, как только я дала слабину, отправил в меня сильнейший темный удар, отразить который я не успела.
Боль поразила меня совершенно неожиданно, и я отлетела в сторону, больно ударившись об острые камни спиной.
А этого простить я уже не имела права…
Круг темнидов, окруживших нас, расступился, позволяя мне подняться. На одну секунду я даже встретилась взглядом с Мэттом. Этот мужчина мне нравился: сильный и независимый… Вот только он сейчас просто стоял, а я в то же время вспомнила того парня, который бросился на мою защиту… Мэтт бы в первую очередь защищал себя… а тот парень закрыл собой обычную незнакомку.
Внутренне усмехнувшись собственным чувствам и возникшему отвращению к своему любовнику, я прошла вперед.
– Смотри на меня, – произнесла я строго старому темниду.
– О, не волнуйся, Элизабет. Свою смерть я встречу достойно!
Эти слова стали для него последними, потому что в ту же секунду я высосала всю его силу.
Алек пал на землю, а пространство пронзил страшный пронзительный крик его жены. Эта женщина была не в состоянии пережить смерть дочери, а затем и падение мужа… Она упала вслед за ним…
Мне же осталось отвернуться и гордо уйти с поля сражения.
Ведь права на чувства я не имела…
4 глава
Алесская империя
Евгений
Всегда считал людей, любящих рано вставать, извращенцами. А потому, проснувшись этим утром, я еще минут десять лежал, глядя в потолок, обдумывая наш с Рудом вчерашний разговор.
Помимо методов контрацепции, мы с ним успели обсудить клятвы. Конечно, моего новообретенного друга это напрягло, но, убедившись, что со мной все в порядке, он охотливо поделился необходимой мне информацией. И я узнал, что, заключая договор, одна из сторон вправе устанавливать рамки о неразглашении, и это меня очень напрягло, ведь теперь я не мог никому рассказать о нашем разговоре с Александрой.
А еще меня расстроил ключ… В том мешочке, что дала мне та бабка, был ключ. И я помнил слишком отчетливо ее хрипловатый голос, предсказывающий смерть… смерть от проклятия. Наверное, именно это помешало мне отказать той девушке. Что, если умрет именно она? Смерти я никогда никому не желал, и если в моих силах кого-то спасти, я не против попытаться это сделать. Но то предсказание, к собственному сожалению, продолжало меня пугать.
– Так во сколько мы встречаемся? – прошептала Линиана, заговорщицки склонившись к нам.
Я улыбнулся, посмотрев на наше «тайное собрание» на уроке географии. В принципе, наша группа уже давно все сделала и выступила, получив твердые четверки, а потому мы нагло бездельничали весь остаток предпоследней пары, обсуждая сегодняшнюю вылазку.
Прошлая же пара прошла намного интереснее этой, не хотелось отвлекаться ни на минуту, слушая рассказ учителя. А говорила она про шестое чувство у всего населения Второй вселенной, которое заключалось в умении чувствовать магию друг друга.
По ее словам, это было нечто похожее на обоняние, и оно проявлялось у магов в подростковом возрасте, у меня же, помимо видения нитей, ничего подобного не наблюдалось.
Лина сказала, что я пахну смородиной, что меня очень повеселило. Аделинин же запах Линиана описывать не стала, так как ее подруга управляла тьмой, а для светлых тьма пахнет неприятно, это же работает и в обратную сторону. Правда, отчего-то Деля тоже чувствовала мой смородиновый запах, что удивило ребят, которые думали, что я светлид. Мне оставалось только пожать плечами в ответ.
– Встречаемся в одиннадцать на выходе из общежития, – сказал Руд, ободряюще улыбнувшись Аделине.
– Договорились, – пропела Линиана, радостно потирая свои ладони.
– Она всегда такая? – спросил я, с трудом сдерживая смех.
Девушка показательно удивилась, вылупив свои и так огромные, сияющие счастьем изумрудные глаза.
– Веселая или странная?
– Все вместе, – ответил я Руду и уставился на девушку.
Линиана, одарив нас своим полным скептики взглядом, хмыкнула и обняла притихшую Делю.