Мне ведь до сих пор не удалось оправиться после потери близких: у меня не нашлось ни времени, ни сил для этого.
С привычной мне усмешкой я бережно провела рукой по столу, а затем по спинке мягкого бархатного кресла.
Воспоминания не заставили себя долго ждать и вновь ворвались в мое сознание скопом: вот я маленькая забираюсь на колени к отцу, и мне все равно, что у него работа, ведь я ничего в этом не смыслю, мне намного интереснее та штучка на столе, которой папа отчего-то не разрешает касаться; а вот я взрослая стою напротив сердитых родителей: мы сестрой сбежали ночью в город, тогда я тоже не понимала, отчего они так переживают, мне просто хотелось веселиться и наслаждаться жизнью.
Я улыбнулась, вспомнив, как яростно меня тогда защищала Андриана. Родители всегда гордились ею. Гордились нами.
Однако грустить мне больше не позволили – от раздавшегося стука в дверь я вздрогнула.
Мотнув головой, будто прогоняя все ненужные мысли, я села на свое законное место.
– Войдите, – приказала я и тут же откинулась на спинку кресла в ожидании позднего посетителя.
Маска полного равнодушия и уверенности снова была надета.
– Моя госпожа, – Мэтт вошел осторожно, тихо прикрыв дверь.
Склонив голову набок, я поприветствовала его легкой улыбкой. Однако стоит признать, что совсем не ожидала его визита.
– Что такое, Мэтт? Глава твоего рода снова поддерживает главу дома Роузов в попытке меня свергнуть с престола?
– Вовсе нет, – усмехнулся тот, качнув головой, – наверное… – Последнее было произнесено неуверенно, что заставило меня до боли прикусить губу, скрывая рвущийся наружу смех.
– Элизабет… – Веселье спало, стоило ему произнести мое имя. – Я по вам скучал.
Мои пальцы, нервно стучащие все это время по гладкой поверхности стола, замерли. Я вновь осмотрела его стоящую фигуру, оценивая острый взгляд, прямую осанку, дорогой костюм. И с каким-то больным равнодушием отметила, что во мне больше не вызывает никаких эмоций ни его широкий разворот плеч, ни слегка огрубевшие красивые руки, что так нравились мне когда-то.
Темнид понял мое молчание неправильно, двинувшись ко мне. Вскинув ладонь вверх, я заставила его остановиться и тут же уловила исходившие от мужчины эмоции: страх, разочарование, боль.
«Слишком много боли для этого кабинета», – с прискорбием отметила я.
– Отныне обращайся ко мне только соответственно моему статусу, Мэтт, – твердые властные нотки в моем голосе ввели мужчину в ступор.
– В чем я провинился, Ваше Величество?
«В том, что не защитил меня тогда на скале», – сказала бы разочаровавшаяся в этом мужчине девушка, которая, к слову, проявилась в моей личности совсем недавно.
Впрочем, темнид не обязан меня защищать. Защита – моя обязанность, я императрица, а он мой подданный.
Но тем не менее страсть к этому мужчине резко угасла. Бурный роман превратился в неприязнь с двух сторон.
– Ты можешь меня убить после этих слов, но… ты разбила мне сердце, Эли.
Открытая злость темнида мне совсем не понравилась, а еще больше не понравился исходивший от него гнилой запах знакомой мне эмоции – мести.
Неужели Мэтт подумал о том, чтобы примкнуть к своему дядюшке? Они планировали повторить восстание, полагаясь на то, что моя сила со временем должна сгореть. Правда, ни один из них не знал о том, что она лишь растет.
Вот же будет сюрприз…
– Разрешите вас покинуть, госпожа, – мужчина склонился, не подозревая о моих планах на него.
Отпустить одного из сильнейших магов в логово предателей? Самой подтолкнуть его к мести?
А ведь когда-то он был моим тайным агентом.
– Не разрешаю, – теперь ухмылялась я, наблюдая за тем, как недовольно поджимаются губы у собеседника.
Закинув ногу на ногу, я смело встретилась со взглядом Мэтта.
Мое выражение лица, осанка – буквально все кричало о том, что хозяйка здесь я и никто не имеет права ослушаться моего приказа.
Все будет так, как желаю я, а несогласным нет места в моей империи.
– Ты отныне становишься главой дома Янтарных в городе Янтарь. Поздравлю с повышением.
«Это же граница империи!» – прочитала я по его горящим яростью глазам.
– Смею возразить, но ведь в городе Янтарь уже есть глава. Я не имею никакого права занимать его место.
– Неужели я не сказала? Ты женишься на дочери Кристофера, он давно просил у меня отставки и достойного жениха для единственной дочери.
– Это честь для меня, Ваше Величество, – прошептал темнид.
– Теперь можешь идти. На сборы у тебя два дня.
«Иначе будешь казнен за непослушание». Небольшая недоговоренность практически неосязаемо витала в воздухе, но этого хватило для того, чтобы хорошенько напугать мужчину.