С самого утра меня не покидало тревожное чувство, что что-то должно случиться, это заметила и мама. Но, как и я, сделать ничего не могла.
Поужинав, я лег спать пораньше, желая скорее покончить со всем этим.
Тот тронный зал предстал у меня перед глазами. Эта мнимая роскошь резала глаза и ослепляла: толпа темнидов, и все в ярких одеждах, кроме слуг, конечно; ярко-красные длинные шторы и огромный бордовый ковер, ведущий к золотому трону. В этом дурацком ослепительном пятне выделялась только Элизабет.
Моя Элизабет.
Она сидела словно не живая, и вроде девушка выслушивала каждого, кто к ней обращался, вот только я увидел в ее глазах самую настоящую пустоту, которой, несмотря на ее черный взгляд, раньше не было.
Элизабет сейчас была совсем другой. Слишком бледная, и даже черные как ночь волосы больше не сверкали тысячами звезд в небе, они померкли, точь-в-точь как их обладательница. На ней висло черное траурное платье, закрывавшее ее полностью с шеи до самых пят.
– Любимая, что с тобой? – прошептал я, с болью глядя на самое дорогое, что у меня было, что я так глупо потерял.
Она страдала, ей было больно – я это чувствовал всем телом, каждой клеточкой, но даже подойти к ней я был не в силах: дорогу мне преграждал толстый прозрачный барьер, не дававший мне сделать даже шагу вперед.
– Элизабет! – закричал я со всей силы, и ударив по барьеру, устало скатился вниз, падая на колени.
Она вздрогнула, и хватило всего секунды, чтобы девушка повернула свой взор на меня. Наши взгляды, как когда-то прежде, встретились… мой светлый против ее черного.
– Родная моя, – прошептал я устало, от безысходности сжимая кулаки, – я скучал. Ты не представляешь, насколько сильно я скучал по тебе.
В ее взгляде всего на миг промелькнуло сожаление, но оно тут же померкло, и девушка отвернулась от меня, делая вид, что ничего не чувствует.
Я усмехнулся от этого показного равнодушия, и снова мне пришлось признать, что я бессилен, что я ничего не понимаю.
Эти месяцы я то и дело пытался забыть ее, пытался стереть из памяти этот злосчастный образ великой императрицы, которая сделала выбор в сторону своей империи.
Но у меня почти вышло если не забыть, то хотя бы пережить это. Почти.
И тут императрица соизволила почтить меня своим присутствием. Или я переместился сам, ощущая ее боль? Но в любом случае мне определенно не рады.
В какой-то момент Элизабет поднялась, и я заметил всю тяжесть данной ситуации… Она поднималась с таким трудом, что мое и так быстро колотящееся сердце припустило в новом ритме.
Что с ней?
Барьер продолжал меня не пропускать, заставляя невольно следить за медленным и очень болезненным передвижением самой Элизабет. И в какой-то момент девушка остановилась, испуганно схватившись за живот, – тронный зал в эту самую секунду поглотил истошный крик императрицы.
А я проснулся в поту с бешено колотящимся сердцем и криком в ушах, точно зная, что это был не сон.
Из воспоминаний Элизабет
Впервые за все это время у меня заболел живот. Я проснулась от тянущей боли в пояснице, а потом поняла, что болит еще и таз.
Встать мне помогли служанки. О боли я не сообщила. Мне бы запретили покидать покои, а этого я допустить не могла, потому что именно этот день должен был решить все мои проблемы. Наверное, он был самым важным за последние триста лет моей жизни.
Но врач все равно запретил артефакт иллюзий – это очень опечалило. Ведь свое положение я не афишировала, а потому мне пришлось надеть черное платье-балахон и поверх накинуть легкий плащ, полностью скрывавший фигуру.
– Ее Величество императрица Элизабет! – возвестил дворецкий о моем приходе тайным гостям.
Я вошла, как обычно, грациозно, вот только теперь вместо восхищенных взглядов видела непонимание, а в пространстве витали эмоции удивления: меня не ожидали увидеть в таком одеянии.
– Приветствую тебя, императрица светлидских земель, – произнесла я, осторожно склоняясь в поклоне. – Признаю тебя равной мне и прошу разрешения обращаться к тебе по имени.
– Приветствую тебя, императрица темнидских земель, – склонилась та в ответ, а я смогла наконец-то выпрямиться, и рука тут же механически потянулась к животу, но я ее вовремя отдернула. – Благодарю за приглашение и разрешаю обращаться ко мне по имени.
Кивнув в ответ, я с облегчением уселась на свой трон, мысленно благодаря давние традиции, согласно которым слуги помогали мне сесть.
– Что тебя подвигло, Элизабет, пригласить меня? – императрица осталась стоять напротив меня и прожигала меня своими зелеными глазами.