Выбрать главу

1955

Евгений Евтушенко. Мое самое-самое.

Москва, Изд-во АО «ХГС» 1995.

Лишнее чудо

Т.П.

Все, ей-богу же, было бы проще и, наверно, добрей и мудрей, если б я не сорвался на просьбе — необдуманной просьбе моей.
И во мгле, настороженной чутко, из опавших одежд родилось это белое лишнее чудо в грешном облаке темных волос.
А когда я на улицу вышел, то случилось, чего я не ждал, только снег над собою услышал, только снег под собой увидал.
Было в городе строго и лыжно. Под сугробами спряталась грязь, и летели сквозь снег неподвижно опушенные краны, кренясь.
Ну зачем, почему и откуда, от какой неразумной любви это новое лишнее чудо вдруг свалилось на плечи мои?
Лучше б, жизнь, ты меня ударяла — из меня наломала бы дров, чем бессмысленно так одаряла,— тяжелее от этих даров.
Ты добра, и к тебе не придраться, но в своей сердобольности зла. Если б ты не была так прекрасна, ты бы страшной такой не была.
И тот бог, что кричит из-под спуда где-то там, у меня в глубине, тоже, может быть, лишнее чудо? Без него бы спокойнее мне?
Так по белым пустым тротуарам, и казнясь и кого-то казня, брел и брел я, раздавленный даром красоты, подкосившей меня…

1965

Евгений Евтушенко.

Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.

Лучшим из поколения

Лучшие     из поколения, цвести вам —         не увядать! Вашего покорения бедам —       не увидать! Разные будут случаи — будьте сильны и дружны. Вы ведь на то и лучшие — выстоять вы должны. Вам петь,     вам от солнца жмуриться, но будут и беды              и боль… Благословите на мужество! Благословите на бой! Возьмите меня в наступление — не упрекнете ни в чем. Лучшие     из поколения, возьмите меня трубачом! Я буду трубить наступление, ни нотой не изменю, а если не хватит дыхания, трубу на винтовку сменю. Пускай, если даже погибну, не сделав почти ничего, строгие ваши губы коснутся лба моего.

1957

Евгений Евтушенко. Стихи.

Россия — Родина моя. Библиотечка русской советской поэзии в пятидесяти книжках.

Москва: Художественная литература, 1967.

Любимая, спи!

Соленые брызги блестят на заборе. Калитка уже на запоре.                       И море, дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя, соленое солнце всосало в себя. Любимая, спи…             Мою душу не мучай, Уже засыпают и горы, и степь, И пес наш хромучий,                  лохмато-дремучий, Ложится и лижет соленую цепь. И море — всем топотом,                     и ветви — всем ропотом, И всем своим опытом —                       пес на цепи, а я тебе — шёпотом,                   потом — полушёпотом, Потом — уже молча:                    «Любимая, спи…» Любимая, спи…                Позабудь, что мы в ссоре. Представь:          просыпаемся.                      Свежесть во всем. Мы в сене.           Мы сони.                   И дышит мацони откуда-то снизу,                 из погреба, —                             в сон. О, как мне заставить                     все это представить тебя, недоверу?                Любимая, спи… Во сне улыбайся.                 (все слезы отставить!), цветы собирай              и гадай, где поставить, и множество платьев красивых купи. Бормочется?            Видно, устала ворочаться? Ты в сон завернись                   и окутайся им. Во сне можно делать все то,                            что захочется, все то,        что бормочется,                       если не спим. Не спать безрассудно,                      и даже подсудно, — ведь все,          что подспудно,                        кричит в глубине. Глазам твоим трудно.                     В них так многолюдно. Под веками легче им будет во сне. Любимая, спи…                Что причина бессоницы? Ревущее море?              Деревьев мольба? Дурные предчувствия?                     Чья-то бессовестность? А может, не чья-то,                    а просто моя? Любимая, спи…                Ничего не попишешь, но знай,         что невинен я в этой вине. Прости меня — слышишь?-                        люби меня — слышишь?- хотя бы во сне,                хотя бы во сне! Любимая, спи…                Мы — на шаре земном, свирепо летящем,                грозящем взорваться, — и надо обняться,                чтоб вниз не сорваться, а если сорваться —                   сорваться вдвоем. Любимая, спи…                Ты обид не копи. Пусть соники тихо в глаза заселяются, Так тяжко на шаре земном засыпается, и все-таки —              слышишь, любимая?-                                 спи… И море — всем топотом,                     и ветви — всем ропотом, И всем своим опытом —                       пес на цепи, а я тебе — шёпотом,                   потом — полушёпотом, Потом — уже молча:                    «Любимая, спи…»

1964

Евгений Евтушенко. Мое самое-самое.

Москва, Изд-во АО «ХГС» 1995.

Любовь по-португальски

Ночь, как раны, огни зализала. Смотрят звезды глазками тюрьмы, ну а мы под мостом Салазара — в его черной-пречерной тени.