Весь памятник уже тонет в цветах, а прибывающие Женины друзья и поклонники кладут всё новые и новые букеты. Милые девушки – Лена, Марина, ещё Марина, Вера, Тамара… – успевают орудовать и около стола, и у памятника. Удивительно, что об их существовании брат при жизни не догадывался, и познакомились мы с ними в начале 90-х годов – с кем на кладбище, с кем на концерте памяти. Так или иначе, вернее друзей вряд ли можно пожелать себе, тем более в наше время. Девушки с сожалением обрезают стройные стебельки роз и гвоздик (чтобы те потеряли товарную ценность) и расставляют их по банкам и другим посудинам с водой. Кладбищенские сторожа нам настоятельно советовали обламывать цветочные стебли, ибо «мародёрствующие элементы» сейчас не гнушаются никаким промыслом. Я однажды сам в этом убедился, когда в 1991 году приезжал вместе с Александром Серовым на Женину могилу. Саша тогда привёз громадную охапку роскошных красных гвоздик. Мы символически выпили по стопке коньяка, налили стопку и для Жени. Было уже 9 часов вечера, спускались сумерки, когда мы уехали с кладбища. На следующий день, в 12 часов, мне пришлось вновь побывать на Новокунцевском, но Сашиных гвоздик на могиле уже не было… Что ж, такие стороны сегодняшней реальности уже никому не в диковинку…
– Скоро полтретьего! Так, включайте «Маяк», – засуетился Валерий Иванович Петров. – Сейчас будет концертная программа из Жениных песен. Люда Дубовцева специально для нас концерт на это время поставила.
– Друзья, просим всех к столу! – поддержали Валерия Ивановича другие голоса. – Сейчас Женя по радио петь будет!
И действительно, Людмила Ивановна приветствует в эфире всех поклонников таланта Евгения Мартынова, вспоминает о нас, собравшихся на кладбище, и предлагает ещё раз окунуться в чудесный мир мартыновских песен…
Через полчаса воспоминания о «весёлом артисте» сами собой возобновляются на новой волне энтузиазма. Есть что вспомнить певице Ксении Георгиади, композитору Владиславу Казенину, артисту Михаилу Евдокимову, редакторам Наталии Сурковой и Ольге Краевой, коллегам по «Молодой гвардии» Александру Кузнецову и Алексею Шевелеву, соратникам по комсомольско-шефской работе Александру Шишову и Николаю Бутову, офицерам армии и милиции, землякам из Камышина и Донецка, родственникам… Едва один рассказчик смолкает, его тут же сменяет следующий.
– …Сейчас даже трудно представить, насколько Женя был популярен и любим в народе! Популярность нынешних звёзд эстрады всё-таки дутая, чаще – фиктивная, она не претендует на тотальную популярность звёзд прошлого времени. Заслуженную популярность, объективную. Женя был одним из последних эстрадных артистов, кого любили слушатели всех возрастов, всех социальных групп и национальных корней. И результаты того опроса, о котором сегодня вспоминали, – это ведь не выдумка. Это правда.
– Да-а… Я по этому поводу вспоминаю, как мы с Женей гуляли в конце тех же семидесятых по сочинскому парку, а толпа со всех сторон жужжала: «Мартынов!.. Смотри, вон Евгений Мартынов!..» Обступили нас и прямо в рот своему кумиру заглядывают. Чтобы разрядить немного атмосферу, Женя выделывал такой финт: словно что-то вдруг вспомнив, останавливался, серьёзно смотрел на свои наручные часы и довольно громко, дабы всем вокруг было слышно, возвещал: «Так, три часа уже, сейчас Кобзон приедет». А затем резко поворачивался и, показывая пальцем куда-то в сторону, ещё громче объявлял: «Вон Кобзон пошёл!» Окружавшие нас люди, будто по приказу, поворачивали в указанную сторону головы и, вытянув шеи, пытались обнаружить там Кобзона. А мы в это время из толпы ловко – шмыг… «Можно где-нибудь отдохнуть, наконец? – сокрушался Женя. – Ни сна ни отдыха измученной душе! Как Борису Годунову», вернее князю Игорю…
– Про Сочи я тоже хочу рассказать историйку. Мы тогда втроём с Женей и Эллой в «Спутнике» отдыхали. И в нашем международном молодёжном лагере людей не как везде, но было много. Все как на пляж высыпят, так мы в сторону куда-нибудь и побредём свободного места искать. Наша скромность, а вернее сказать, стеснительность усугублялась ещё и тем, что мы с Женей тогда плавать не умели и вынуждены были слоняться вдоль бережка, порой довольствуясь лишь «солнечными ваннами». Так, забрели мы однажды по берегу на территорию пионерского лагеря. Детей не было, пляж совершенно пустой. Только трое пионеров прошли мимо нас, остановились и, вглядевшись в лицо Жени, удивлённо прошептали: «Это Мартынов!.. Точно – Евгений Мартынов». Ребята тут же убежали, и мы не придали этой пионерской проницательности никакого значения. Однако, как чуть позже оказалось, встреча с ребятами на том не закончилась. Промучавшись на сорокаградусной жаре около часа, мы продолжали лежать на деревянных лежаках в пляжных панамках, наклеив на нос и веки бумажные листочки, защищающие наши лица от ожога и неравномерного загара. Вдруг метрах в ста от нас раздались звуки горнов и барабанов. Трубяще-тарахтящая звуковая волна медленно катила в нашу сторону. Я приподнялся немного, чтобы посмотреть, что там происходит, и увидел целый отряд пионеров с красным знаменем, в галстуках и белых рубашках, направляющихся вдоль берега в нашу сторону. «Ну всё! Пионеры тебя, кажется, нашли», – в шутку сказал я брату. И был, чёрт побери, прав. Барабанный бой и горны подступили вплотную к нам, заставив Женю тоже подняться и сесть на лежак. Пионеры при полном параде, с поднятыми руками в позе «будь готов!» резко оборвали свою торжественную «тушь», и возглавлявшая процессию девочка начала громко декламировать: «Уважаемый артист Евгений Мартынов! От имени Совета отрядов пионерского лагеря “Салют” (или какого-то там ещё – примерно в этом роде) приглашаем вас сегодня в 19 часов на торжественный пионерский костёр, посвящённый…» Девочка бойко отбарабанила свою речь, вручила немного растерявшемуся и, сами представляете, несколько несуразно выглядящему артисту пригласительную грамоту и властно скомандовала: «Кру-угом! Шаго-ом марш!» Вновь затрещали барабаны и затрубили горны, откатывая от нас таким же маршрутом, каким накатили. Уходящие пионеры уже не видели и не слышали того истеричного хохота, который овладел нами, спешно собиравшими свои «манатки» и уходящими из «рассекреченной зоны».