Роль революционера-большевика Андрея в опере Мурадели «Октябрь» требует от исполнителя масштабной личности, человеческого обаяния, силы убежденности, веры в будущее. Не удивительно, что и она нашла в лице Нестеренко, можно сказать, идеального исполнителя. Артист счастливо избегает соблазна впасть в дидактичность, убедительно показывает богатство души, благородство помыслов и нравственную высоту своего героя. За внешней сдержанностью скрыта огромная эмоциональная наполненность: верный сын партии Андрей непоколебим в борьбе за счастье народа, уверен в конечной победе революции. Голос певца звучит то мужественно и сурово, то, в сценах с Мариной, неожиданно с лирической теплотой и душевностью. Напевной красотой и раздольностью отличается исполнение арии, в которой Андрей рассказывает о своей встрече с Лениным.
За этот же период артист выступил на ежегодном осеннем фестивале в итальянском городе Перудже, дебютировав в заглавной партии редко исполняемой оперы Россини «Моисей», принял участие в новой постановке оперы Дебюсси «Пеллеас и Мелизанда» в «Ла Скала» и там же исполнил партию Мефистофеля в опере Гуно на языке оригинала. И все это — «не считая» регулярной работы в Большом театре и в консерватории, концертов в Москве, Ленинграде и других городах, коротких гастролей на сценах Вены и Будапешта.
Не менее интересной и столь же успешной стала для Нестеренко «итальянская» часть того же сезона. Опера Россини «Моисей» принадлежит к числу сравнительно редко исполняемых (как и в случае с «Мефистофелем», это во многом объясняется исключительной трудностью центральной партии). И поэтому закономерно, что организаторы фестиваля остановили свой выбор на Евгении Нестеренко, который, по мнению газеты «Паэзе сера», «создал необычайно выпуклый, мощный образ Моисея». Критик другой влиятельной газеты — «Мессаджеро» — также отметил, что «над всеми доминировал Евгений Нестеренко (Моисей) — первый бас Большого театра, настоящий бас кантанте, владеющий изумительным легато, впечатляющий масштабами и властностью голоса». Исполнение Нестеренко партии Моисея вызвало в Италии столь широкий резонанс, что театр «Ла Скала» решил специально для него поставить эту оперу на своей сцене (премьера состоялась в сезоне 1978/79 года).
«Севильский цирюльник».
Огромный успех выпал на долю советского певца в новой постановке «Пеллеаса и Мелизанды» Дебюсси, осуществленной на сцене «Ла Скала» французскими мастерами — режиссером Ж.-П. Поннелем и дирижером Ж. Претром. «В первую очередь необходимо назвать Аркеля — Нестеренко; интерпретация, достойная быть вписанной в антологию, — таков высочайший стилистический уровень его исполнения», — писала газета «Коррьере делла сера». Критик газеты «Иль джорнале» назвал Аркеля «партией, исполненной Евгением Нестеренко безукоризненно как в вокальном отношении, так и с точки зрения способности передать чарующую внутреннюю сосредоточенность этого персонажа». Чрезвычайно примечательно, что, отдавая дань отличному французскому языку Нестеренко, его редкостной стилистической чуткости, критики вместе с тем отмечают и глубоко национальную природу его искусства. Интересно в этом смысле высказывание рецензента газеты «Ла нотте»:
«Аркель баса Евгения Нестеренко почти неизбежно наводит на мысль о том, что корни „Пеллеаса“ уходят в творчество Мусоргского».
Одновременно с участием в постановке оперы «Пеллеас и Мелизанда» Нестеренко выступил и в роли Мефистофеля в «Фаусте» Гуно. Эту партию он пел на сценах многих театров, но в спектакле «Ла Скала» впервые исполнил ее на французском языке. «Самым большим сюрпризом, — откликнулась газета „Унита“, — было исполнение партии Мефистофеля Евгением Нестеренко, который, приехав в Италию четыре года назад в составе Большого театра, триумфально выступал в партиях Руслана и Игоря. Сейчас он поет по-французски с той же уверенностью и в этом дьявольском облике производит сильное впечатление как красотой голоса, так и силой интерпретации, хотя и не порывает с классическими традициями: то несколько зловещие изломы голоса, то искрометность и напор (особенно в Серенаде) подтверждают, что его Мефистофель является великолепным результатом современного преломления традиции, заложенной еще в начале века великим Шаляпиным». Да, снова то же сопоставление, та же параллель, возникающая, конечно, не случайно.