«Онѣгинъ, я тогда моложе,Я лучше, кажется, была,И я любила васъ; и что же?Что́ въ сердцѣ вашемъ я нашла?Какой отвѣтъ? одну суровость.Не правда ль? Вамъ была не новостьСмиренной дѣвочки любовь?И нынче — Боже! — стынетъ кровь,Какъ только вспомню взглядъ холоднойИ эту проповѣдь... Но васъЯ не виню: въ тотъ страшный часъВы поступили благородно,Вы были правы предомной:Я благодарна всей душой....
XLIV.
«Тогда — не правда ли? — въ пустынѣ,Вдали отъ суетной Молвы,Я вамъ не нравилась... Что жъ нынѣМеня преслѣдуете вы?Зачѣмъ у васъ я на примѣтѣ?Не потому ль, что въ высшемъ свѣтѣТеперь являться я должна;Что я богата и знатна;Что мужъ въ сраженьяхъ изувѣченъ;Что насъ за то ласкаетъ Дворъ?Не потому ль, что мой позоръТеперь бы всѣми былъ замѣченъ,И могъ бы въ обществѣ принестьВамъ соблазнительную честь?
XLV.
«Я плачу... если вашей ТаниВы не забыли до сихъ поръ,То знайте: колкость вашей брани,Холодный, строгій разговоръ,Когда бъ въ моей лишь было власти,Я предпочла бъ обидной страстиИ этимъ письмамъ и слезамъ.Къ моимъ младенческимъ мечтамъТогда имѣли вы хоть жалость,Хоть уваженіе къ лѣтамъ...А нынче! — что къ моимъ ногамъВасъ привело? какая малость!Какъ съ вашимъ сердцемъ и умомъБыть чувства мелкаго рабомъ?
XLVI.
«А мнѣ, Онѣгинъ, пышность эта,Постылой жизни мишура,Мои успѣхи въ вихрѣ свѣта,Мой модный домъ и вечера́,Что въ нихъ? Сейчасъ отдать я радаВсю эту ветошь маскарада,Весь этотъ блескъ, и шумъ, и чадъЗа полку книгъ, за дикій садъ,За наше бѣдное жилище,За тѣ мѣста, гдѣ въ первый разъ,Онѣгинъ, видѣла я васъ,Да за смиренное кладбище,Гдѣ нынче крестъ и тѣнь вѣтвейНадъ бѣдной нянею моей...
XLVII.
«А счастье было такъ возможно,Такъ близко!... Но судьба мояУжъ рѣшена. Неосторожно,Быть можетъ, поступила я:Меня съ слезами заклинанійМолила мать; для бѣдной ТаниВсѣ были жребіи равны...Я вышла замужъ. Вы должны,Я васъ прошу, меня оставить;Я знаю: въ вашемъ сердцѣ естьИ гордость, и прямая честь.Я васъ люблю (къ чему лукавить?),Но я другому отдана;Я буду вѣкъ ему вѣрна.» —
XLVIII.
Она ушла. Стоитъ Евгеній,Какъ будто громомъ пораженъ.Въ какую бурю ощущенійТеперь онъ сердцемъ погруженъ!Но шпоръ незапный звонъ раздался,И мужъ Татьянинъ показался,И здѣсь героя моего,Въ минуту злую для него,Читатель, мы теперь оставимъ,Надолго... навсегда. За нимъДовольно мы путемъ однимъБродили по́ свѣту. ПоздравимъДругъ друга съ берегомъ. Ура!Давно бъ (неправда ли?) пора!
XLIX.
Кто бъ ни былъ ты, о мой читатель,Другъ, недругъ, я хочу съ тобойРазстаться нынче какъ пріятель.Прости. Чего бы ты за мнойЗдѣсь ни искалъ въ строфахъ небрежныхъ,Воспоминаній ли мятежныхъ,Отдохновенья ль отъ трудовъ,Живыхъ картинъ, иль острыхъ словъ,Иль грамматическихъ ошибокъ,Дай Богъ, чтобъ въ этой книжкѣ тыДля развлеченья, для мечты,Для сердца, для журнальныхъ сшибокъ,Хотя крупицу могъ найти.Засимъ разстанемся, прости!
L.
Прости жъ и ты, мой спутникъ странный,И ты, мой вѣрный идеалъ,И ты, живой и постоянный,Хоть малый трудъ. Я съ вами зналъВсе, что́ завидно для поэта:Забвенье жизни въ буряхъ свѣта,Бесѣду сладкую друзей.Промчалось много, много днейСъ тѣхъ поръ, какъ юная ТатьянаИ съ ней Онѣгинъ въ смутномъ снѣЯвилися въ первые мнѣ —И даль свободнаго романаЯ сквозь магическій кристалъЕще не ясно различалъ.