Выбрать главу

LI.

Но тѣ, которымъ въ дружной встрѣчѣ Я строфы первыя читалъ... Иныхъ ужъ нѣтъ, а тѣ далече, Какъ Сади нѣкогда сказалъ. Безъ нихъ Онѣгинъ дорисованъ. А та, съ которой образованъ Татьяны милый идеалъ... О, много, много рокъ отъялъ! Блаженъ, кто праздникъ жизни рано Оставилъ, не допивъ до дна Бокала полнаго вина, Кто не дочелъ ея романа И вдругъ умѣлъ разстаться съ нимъ, Какъ я съ Онѣгинымъ моимъ.
КОНЕЦЪ.

ПРИМѢЧАНІЯ

КЪ ЕВГЕНІЮ ОНѢГИНУ.

1. Писано въ Бессарабіи.

2. Dandy, франтъ.

3. Шляпа à la Bolivar.

4. Извѣстный рестораторъ.

5. Черта охлажденнаго чувства, достойная Чальдъ-Гаральда. Балеты Г. Дидло исполнены живости воображенія и прелести необыкновенной. Одинъ изъ нашихъ романтическихъ писателей находилъ въ нихъ гораздо болѣе Поэзіи, нежели во всей Французской литературѣ.

6. Tout le monde sut qu'il mettait du blanc; et moi, qui n'en croyois rien, je commençai de le croire, non seulement par l'embellissement de son teint et pour avoir trouvé des tasses de blanc sur sa toilette, mais sur ce qu'entrant un matin dans sa chambre, je le trouvai brossant ses ongles avec une petite vergette faite exprès, ouvrage qu'il continua fièrement devant moi. Je jugeai qu'un homme qui passe deux heures tous les matins à brosser ses ongles, peut bien passer quelques instants à remplir de blanc les creux de sa peau.

(Confessions de J. J. Rousseau.)

Гримъ опередилъ свой вѣкъ: нынѣ во всей просвѣщенной Европѣ чистятъ ногти особенною щеткой.

7. Вся сія ироническая строфа не что иное, какъ тонкая похвала прекраснымъ нашимъ соотечественницамъ. Такъ Буало, подъ видомъ укоризны, хвалитъ Лудовика XIV. Наши дамы соединяютъ просвѣщеніе съ любезностію и строгую чистоту нравовъ съ этою восточною прелестію, столь плѣнившею Г-жу Сталь.

(См. Dix ans d’exil.)

8. Читатели помнятъ прелестное описаніе Петербургской ночи въ идилліи Гнѣдича:

«Вотъ ночь: но не меркнутъ златистыя полосы облакъ. Безъ звѣздъ и безъ мѣсяца вся озаряется дальность. На взморьѣ далекомъ сребристыя видны вѣтрила Чуть видныхъ судовъ, какъ по синему небу плывущихъ. Сіяньемъ безсумрачнымъ небо ночное сіяетъ, И пурпуръ заката сливается съ златомъ востока: Какъ будто денница за вечеромъ слѣдомъ выводитъ Румяное утро. Была то година златая, Какъ лѣтніе дни похищаютъ владычество ночи; Какъ взоръ иноземца на сѣверномъ небѣ плѣняетъ Сліянье волшебное тѣни и сладкаго свѣта, Какимъ иногда не украшено небо полудня; Та ясность, подобная прелестямъ сѣверной дѣвы, Которой глаза голубые и алыя щеки Едва стѣняются русыми локонъ волнами. Тогда надъ Невой и надъ пышнымъ Петрополемъ видятъ Безъ сумрака вечеръ и быстрыя ночи безъ тѣни; Тогда Филомела полночныя пѣсни лишь кончитъ, И пѣсни заводитъ, привѣтствуя день восходящій. Но поздно; повѣяла свѣжесть на Невскія тундры; Роса опустилась; . . . . . . . . . . . . Вотъ полночь; шумѣвшая вечеромъ тысячью веселъ, Нева не колыхнетъ; разъѣхались гости градскіе; Ни гласа на брегѣ, ни зыби на влагѣ, все тихо: Лишь изрѣдка гулъ отъ мостовъ пробѣжитъ надъ водою, Лишь крикъ протяженный изъ дальней промчится деревни, Гдѣ въ ночь окликается ратная стража со стражей. Все спитъ . . . . . . . . . . . »
9. Вьявь богиню благосклонну Зритъ восторженный піитъ, Что проводитъ ночь безсонну, Опершися на гранитъ.
(Муравьевъ. Богинѣ Невы).

10. Писано въ Одессѣ.

11. См. первое изданіе Евгенія Онѣгина.

12. Изъ первой части Днѣпровской Русалки.