Яков Кумок
ЕВГРАФ ФЕДОРОВ
М., «Молодая гвардия», 1971
ПАМЯТИ ГРИГОРИЯ ОСТРОГО,
СИБИРСКОГО ГЕОЛОГА, ПОСВЯЩАЮ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Имя гениального русского ученого-кристаллографа, геометра, минералога, петрографа Евграфа Степановича Федорова (1853–1919) пользуется всемирным признанием. Академик В. И. Вернадский ставил Е. С. Федорова в один ряд с Д. И. Менделеевым и И. П. Павловым. Известный советский математик, член-корреспондент АН СССР Б. Н. Делоне писал, что «в нашей стране мы имели двух геометров мирового значения — Лобачевсксго и Федорова…».
Важнейшее достижение Федорова — это прежде всего вывод 230 геометрических законов, по которым должны располагаться элементарные частицы (атомы, ионы, молекулы) в кристаллических структурах (1890 год). Далее следует теодолитный метод в минералогии и петрографии, базирующийся на двух сконструированных самим же ученым приборах — двукружном гониометре и федоровском столике для микроскопа (1892 год). Этот метод открыл новую эпоху в области изучения минералов и горных пород и получил широчайшее распространение среди специалистов всего мира. Не менее славится и федоровский кристаллохимический анализ, позволяющий по угловым величинам и развитию граней кристаллических многогранников определить их вещество, а также получить схематическое представление об их структуре. Геометры особенно высоко ценят федоровский вывод трехмерных параллелоэдров-многогранников, нацело — наподобие кирпичиков — выполняющих пространство. «Традиция приписывает Платону открытие пяти правильных выпуклых многогранников, Архимеду — 13 выпуклых полуправильных многогранников, Кеплеру и Пуансо — четырех правильных невыпуклых многогранников, а Федоров нашел пять параллелоэдров», — пишет по этому поводу Б. Н. Делоне.
Упомянутые достижения не только вошли в исторический фонд науки, но продолжают играть живую роль и сейчас в области математической и структурной кристаллографии, кристаллохимии, минералогии и петрографии.
К сожалению, широко известные среди специалистов фундаментальные открытия великого ученого остаются до сих пор почти недоступными для широких масс. Объясняется это прежде всего трудностью популяризации этих глубоких, требующих специальных знаний, замечательных достижений. В связи с этим мало известна широкому читателю и жизнь Е. С. Федорова, представляющая одну из интереснейших страниц истории русской интеллигенции, со всеми ее сложностями, противоречиями и передовыми устремлениями.
Нелегким был творческий путь великого кристаллографа, долгое время проходивший в атмосфере полного непонимания и недооценки. Лишь в последние годы его жизни получил всемирное признание среди минералогов и петрографов его теодолитный кристаллооптический метод. Величайшим торжеством идей Федорова явилось открытие в 1912 году дифракции лучей в кристаллах и первые определения кристаллических структур на основе рентгеноанализа, показавшие, что все кристаллические структуры неминуемо подчиняются 230 геометрическим законам, выведенным Евграфом Степановичем за 20 с лишним лет до этого.
Со дня смерти Е. С. Федорова прошло более полувека. Наука за это время шагнула далеко вперед. И все же научный вклад, сделанный великим ученым, в основном сохраняет свою жизненность и актуальность и до сих пор. Никогда не потеряют своего значения четыре вершины федоровского творчества — вывод 230 законов строения кристаллов, создание теодолитного метода в минералогии и петрографии, развитие кристаллохимического анализа, геометрический вывод трехмерных параллелоэдров.
Писателю Я. Н. Кумоку пришла в голову прекрасная мысль описать в форме своеобразного романа полную трагических и героических переживаний жизнь гениального ученого. Большим подспорьем в его работе явились до сих пор не опубликованные обширные воспоминания жены Е. С. Федорова — Людмилы Васильевны, хранящиеся в архиве Академии наук и содержащие богатейший материал, относящийся к жизни ученого и его семьи. Этот материал сыграл роль хорошего и надежного фундамента для создания книги о Евграфе Степановиче Федорове.
Автор сумел плодотворно использовать имевшиеся материалы о Е. С. Федорове и создать цельную и красочную картину его жизни и творчества на широко развернутом фоне эпохи.
Остается лишь пожелать, чтобы хорошая и полезная книга Я. Н. Кумока нашла самые широкие круги заинтересованных читателей и чтобы благодаря ей приобрело самую широкую популярность славное имя замечательного русского ученого — Евграфа Степановича Федорова.
ПРОЛОГ: ВМЕСТО ПРИВЕТСТВИЯ
Журнал «Физикл ревью», обуянный страстью первым заполучить учение, ниспровергающее основы[1], взял за правило печатать статьи, которые нельзя понять; а те, которые понять можно, отвергает. Об этом поведал толкователь новейшей математики Гарднер: «Великое открытие, когда оно только что появляется, почти наверняка возникает в запутанной, неполной и бессвязной форме. Самому открывателю оно понятно только наполовину. Для всех остальных оно — полная тайна. Поэтому любое построение, которое не кажется на первый взгляд безумным, не может иметь надежды на успех»[2].
История разума так виновата перед обновителями науки, ниспровергателями основ, их столько раз драли кличкою «сумасшедший», что вот, поди ж ты, нашлись люди, что гениальное ловят в бредовом лепете. Как бы не обмишурился «Физикл ревью». Гром грянет, смотришь, с другой стороны. Будущая реформа миропонимания возьмет да явит себя в издевательски прозрачном виде и подыщет конкурирующее издание. В том-то и загвоздка, что рождество светлейшей крамолы непредвестимо и непредугадываемо.
И тут в самый раз перейти к нашему делу.
Шестнадцатилетний юнкер попался раз и другой за темными вычислениями и черчением на широких бумажных простынях; о том донесли классному надзирателю подполковнику Соколову отец Константин, ведший священную историю, и словесник Негшлег. Соколов простынки отобрал и их расстелил перед математиком: что это? Математик назавтра, улучив минуту на большой перемене, поманил юнкера и вопрос подполковничий ему переадресовал. Вспыхнуло смуглое личико, и из тонких уст (с доверчиво-насмешливыми тенями в углах) побежало азартное слово (не совсем, правда, понятное). Что-то о дополнительной геометрии, о глубинных фигурах…
И миновала вечность, пропасть времени по юношескому счислению. Одиннадцать лет. С дьявольской быстротой миновало и пролетело время, затушеванное отлучками и опасностями, худыми и прекрасными волнениями. Борода выросла и скрыла насмешливость губ. Формулы и стереоскопические чертежи чисто были переложены миллиметровым по тонкости почерком в собственноручно переплетенную тетрадь; и обложка ее собственноручной склейки — с сиреневыми разводами и коричневыми амебными пятнами… Удивительно! Она и поныне, та самая тетрадь, жива и сохраняется в архиве[3].
Профессор Павел Владимирович самоделку принял добросклонно; ему каменья и первые опыты писаные ученики слали со всех концов света. Однако через неделю, возвращая тетрадь, вопрос старинный повторил: это что?
Как что? Ну, первый раздел, допускаю, простая геометрия, простейшая, гимназическая, которую сейчас от альбомчика отшить и к учебнику Шульгина подклеить. Смотрите: угол, скрещенные линии; поднимите его в пространство — телесный угол… И тут все их типы, и способы измерения, и сходство с плоскими углами. Но второй-то раздел, дорогой профессор Еремеев, то есть со второго-то раздела начиная, труд сей должен был заинтересовать вас вовсю. Замкнутые многогранники. Типические и подтипические. Изогоны и изоэдры. Кстати, впервые вводимые в науку понятия. Раздел третий. Учение о симметрии в приложении к пространственным фигурам. Вывод всех возможных видов симметрии пространственных фигур. И среди них, между прочим, как совершенно частный случай, вывод известных тридцати двух видов симметрии, свойственных кристаллическим многогранникам. И так далее… А наконец, четвертый раздел? Это уж нечто совсем новое: выполнение плоскости и пространства особыми фигурами, получившими название параллелогонов и параллелоэдров…
1
Выделение р а з р я д к о й, то есть выделение за счет увеличенного расстояния между буквами заменено курсивом. (не считая стихотворений). — Примечание оцифровщика.