Месяц за месяцем ровно на десять дней Акшар исчезал в лабиринте своего логова. Десять дней его тело охватывал магический огонь, который раз за разом продвигался всё глубже в плоть, доходя до трансформации костей. Огонь сменяли потоки воды, и он при этом неизменно вскрикивал и терял сознание. Вода приносила жизнь в выжженные ткани, и он чувствовал боль, словно был самой землёй, которую весной пронзают бесчисленные побеги растений, с каждым днём всё больше разрывая её поверхность. И потом снова палящее Солнце, без его силы не выжить молодым побегам, вырвавшимся из материнского лона.
Каждый раз он выползал из пещеры измученный и опустошённый, точно губка, впитывая в себя злобу леса, порождавшую ужасных тварей. И огромных усилий требовалось, чтобы в дни трансформации не желать вырастить из себя монстра, какого не видывал ещё этот мир. Образ мужчины, который первым встретился ему в лесу, помог преодолеть злость и жестокость и сохранить росток человечности.
Высокий, гордый и благородный. Акшар чувствовал в нём что-то, что делало его схожим с дедом. И магу казалось, что такой человек не предаст, не бросит своего друга или сына в беде. Кто он, лишь одним взглядом покоривший сердце одинокого чудовища, заброшенного в чуждый мир? Встретится ли ещё раз на пути уже принявшего человеческий облик Акшара? Тогда они смогут просто поговорить, сидя у костра…
Снова наступила весна, самое благоприятное время для любых трансформ. Жизнь рвалась из земли жадно и неудержимо, точно настал последний час для наслаждений. Маг продолжал преобразование костей, самый болезненный этап превращения. Его тело сотрясалось от нескончаемых судорог, точно земля, на которой все горы решили поменяться местами с морями.
В те дни, когда Акшар не истязал себя перевоплощением, он создавал свою армию. Тысячи и тысячи яиц хранились под землёй в магически защищённых от охотников пещерах. Несколько раз он гнал своих непослушных воителей на стены, но не для того, чтобы прорвать оборону, а упражняясь в управлении змеиным войском и изучая, как воюют люди. Охотники приходили в лес, чтобы уничтожить потомство. Маг запутывал тропы, заманивал в ловушки, и всё равно детёныши и кладки гибли. И тогда он сотворил пещеры на подобие своей, в которые не проникнут никакие охотники. Там он ставил свои эксперименты, выводя новые виды монстров. Вылупившись, это живое оружие за считанные минуты разнесёт любые стены. А пока пусть люди, уничтожающие кладки на поверхности, спят спокойно до того времени, когда созреет его первая армия. И даже если она будет потеряна, он создаст новую, учтя все ошибки.
Пока он мало походил на человека, но его новая кожа требовала защиты, и он облачился в вещи убитого охотника. А вместо своей верной Вьюги (Не хотелось о ней думать плохо, несмотря на то, что перед битвой она обезумела от страха.) он приспособил быстробегающую восьминогую ящерицу. Пришлось долго учиться удерживаться на спине, но это был единственный способ быстро перемещаться на поле боя. Да! Он готовился не просто к бою, а к войне!
Явившаяся ещё несколько раз Сущность показала ему, где он находится. Это, так называемый Змеиный лес на острове известном как Кинт Ближний. Империя Клешней, поднявшая своё новое знамя, сильно изменилась. Сотни тысяч новых воинов (Видно дуотты теперь «очищали» не только схваченных морских разбойников.) со своими косами похожих на посланников смерти, готовы были выкосить всё живое, куда бы их ни послали.
Акшар теперь сам следил за империей из своей пещеры. А что, если дуотты так и не придут на Кинт Ближний? Или придут, но, уже захватив весь материк, и тогда будет поздно, не устоит змеиное войско против живых зомби? Первая их попытка высадиться в Арвесте закончилась провалом, правда, и материк заплатил слишком высокую цену. Ему нужны корабли и помощь деда-учителя, но в таком виде он не мог явиться перед Кругом. Пока оставалось только ждать, учиться командовать армией и молить судьбу.
И она откликнулась на молитвы…
После очередной декады трансформации, Сущность явила ему флот империи, шедший под всеми парусами, наполняемыми магическим ветром, мимо берегов Семиградья и маяка на северной оконечности Кинта Дальнего. Сотни глубоко посаженных в воду галер и галеонов были нацелены на тихий портовый городок Скавелл.