— Но где ты взял ее?
— Однажды мы разорили гнездо шипастых жжагов, уничтожив целый выводок этих тварей. Там я и обнаружил эту фигурку. Кто знает, где жжаг взял ее? Они вечно тащат в гнездо любую блестящую мелочь. Прослышав, что поури интересуются такими, я попросил их о помощи. Они как раз собирались в набег.
— В набег? Но они же убьют всех.
Мулибия стукнула Трэби кулаком в грудь.
— Как ты мог допустить такое?
— Ты что? Разве они заслужили подобную участь? Нет, я сделал все возможное, чтобы они не умерли, поверь мне.
— Ах, мой герой.
— Любимая!
И луна, усмехнувшись, спряталась за тучу, чтобы влюбленных не заметили гнавшие во весь опор всадники.
Отряд Красных монахов, примчавшийся по тревоге, поднятой из-за прилетевшего из Обители голубя с алой лентой, знаком высшей опасности, понеся большие потери, все же уничтожил орду поури. Лишь считанным единицам удалось ускользнуть. Ни среди живых, ни среди убитых так и не удалось найти одну из подопечных, и лишь очнувшаяся Матерь Биянка прояснила ситуацию.
— Ну и что ты наделал, гад?
Горшечник со злостью посмотрел на неуклюжего верзилу. Жена и так сегодня с утра опять скандалила из-за денег, а тут еще ублюдок, не смотрящий по сторонам, толкнул его в плечо, в результате чего укрепленная на спине деревянная конструкция, наполненная готовым для продажи товаром, рухнула на мостовую, разбив надежду на сегодняшнюю выручку.
— Думаешь, надел цепь из салладорского золота, и все можно?
Взор, который уронил на него незнакомец, заставил переменить мнение о гневных взглядах. Ярость просто полыхала в глазах мужчины, только и ища возможность вырваться наружу. Оглядев черепки, Ригбор бросил горшечнику пару золотых и двинулся дальше, не вслушиваясь в проклятия мастерового.
Его чувства нельзя было назвать яростью. Это была лютая ненависть. Он ненавидел Матерь Настоятельницу, боязливо лепетавшую что-то в оправдание, он ненавидел самого себя, решившего, что стены Обители уберегут его любимую дочь.
При мысли о Мулибии его охватила волна горделивой нежности. Доченька! Последняя отрада после смерти жены, завещавшей ребенку красоту трепетной лани. Единственная и неповторимая!
Но тут он представил ее в объятиях этого вонючего охотника и грязно выругался. Вот кого он ненавидел больше всего! Этот грязнуля, один из тех, что приносят ему на продажу трупы тварей, посмел заикнуться о руке его Мулибии! Этот …, которому всю жизнь предстоит прозябать на своем мерзостном болоте, хотел породниться с одним из богатейших купцов Княж-города! Он, с гневной отповедью выброшенный на улицу, посмел похитить его дочь!
Не-е-ет, смерть — это слишком легкое для него наказание!
Вывеска прервала мысли как раз тогда, когда умелое движение ножа обнажило кость голени вопящего Трэйби. С куска дерева злобно скалилась голова собаки, судя по морде, огровой овчарки. Символ Ищеек. Над ним белела надпись: Маг Нолия. Лицензия Волшебного Двора № 6334. То, что нужно!
Дверь с мелодичным звоном распахнулась сама собой. Ригбор снова выругался. Ему не нужны были эти дешевые фокусники, он искал настоящего специалиста.
Комната выдавала любителя роскоши. Чего стоили только стены, обшитые шкурами ропицадра со столь прихотливым и неповторимым узором и дорогой эбинский ковер. Видимо, маг Нолия богат.
Нет, не богат. Богата. Женщина, вошедшая через противоположную дверь, притушила кипевшую ненависть. Длинные черные волосы, странные оливковые глаза, платье голубого шелка из Синь-И, облепившее роскошное тело на миг заставили забыть обет верности умершей жене. Но она же не старше Мулибии! Тряхнув головой, купец взял себя в руки.
— Да, я понимаю Вас.
Голос соответствовал телу.
— Мне тоже претят все эти внешние эффекты. Но что поделать, основной контингент моих клиентов без них не верят, что я достаточно квалифицирована.
Она села за стол из черной кости пайда и указала купцу на необычное, все какое-то меховое кресло.
— Перейдем сразу к делу. Что Вас привело ко мне?
Ригбор вздрогнул, когда кресло неожиданно стало массировать ему спину и плечи.
— О, не пугайтесь! Я зову его меховик. Это мой зачет по бестиургии.
Плавные движения несли отдохновение, он словно качался на теплых морских волнах. Вся злость стала какой-то не важной. Спокойствие мурлыкая расположилось в теле купца. Слова медленно и неторопливо текли изо рта.
— … когда я примчался в Обитель, было уже поздно. Мулибия и этот оборвыш успели скрыться. Отчаянные поиски ни к чему не привели. Мне порекомендовали Вас как одну из лучших Ищеек нашего города, к тому же обладающей отличной избирательной памятью в отношении кое-каких подробностей прошлых дел. Со мной отряд смелых и решительных людей, отлично знающих местность. Вам, Нолия, надо отыскать мою дочь, а уж об остальном мы позаботимся.