Чародей нетерпеливо переминался с ноги на ногу, слышался глухой скрежет отросших ногтей по полу.
Руками он обхватил парящий шар, из-под растопыренных жадно пальцев пробивались молнии, полосующие сейчас равнину там, на юге.
Вдруг что-то почувствовала спящая химера, проснулась, подняла клювастую голову и стала сверлить пустым взглядом зал, выискивая источник тревоги.
Раздраженно хлестнул по боку змеиный, увенчанный стреловидным отростком на конце, хвост. Химера мягко поднялась, потянулась, на кошачьих лапах пошла кругом постамента.
Шелест повторился. Там, где кончалось пятно лунного света, и начиналась чернота.
Химера, настороженно подёргивая хвостом, двинулась на звук.
На идеально отполированном мраморном полу лежал скрюченный, как корень, неказистый кусочек сушёного мяса.
Клёкот вырвался из горла такой же голодной, как и хозяин замка, химеры. Она шагнула к мясу.
За верёвочку дернули, и мясо уползло в темноту.
Химера кошкой на мышку кинулась на убегающую еду, позабыв про всё на свете.
С другой стороны зала выступил из темноты здоровый, крепкий орк.
Улыбнулся, оскалив клыки.
Неслышными шагами подошёл к чародею со спины, могучими лапами обхватил его голову — правой рукой за подбородок, левой — за темя, и почти нежно, легко повернул.
Раздался хруст сломанной шеи. Чародей умер. Теперь бесповоротно.
Орк стянул с его пальца магический перстень, гадливо оглядел, выковырял камень и смял ободок перстня в пальцах, словно тот был из жести. Выкинул комок. Осмотрелся в поисках чего-нибудь тяжелого.
Неподалёку от постамента с шаром застыло в тени высокое кресло чародея. Рядом, по правую руку от кресла стоял небольшой круглый стол на одной ноге, на столе лежал могучий фолиант и серебряный подсвечник с самой обыкновенной свечой.
Орк переложил подсвечник и фолиант на сиденье кресла, поместил камень в центр стола и от души хлопнул по нему пудовым томом in folio, чьи крышки переплета были окованы листовой жестью.
Соприкосновения со знанием магия не выдержала.
— Хрупкий, так я и думал, — с удовлетворением подтвердил орк, глядя на осколки.
Затем он подошёл к шару.
Там, на равнине, перестав ощущать направляющую волю чародея живой поток смерти остановился, не доходя нескольких лиг до Гнилой Топи, так и не закончив перестроение.
Затем снова собрался в тугую колонну, голова её начала заворачиваться резко на север, в обратный путь, поползла было обратно — но столкнулась с собственным хвостом. И мёртвой хваткой вцепилась в него.
Наконец-то созданные для убийства твари встретили достойных соперников. Броня на броню, когти на когти, шипы на шипы. Словно змея, пожирающая собственный хвост, крутился на равнине поток чудовищ, уничтожая сам себя до последней твари.
Орк полюбовался на это зрелище, потом резко дёрнул шар, срывая его с постамента.
Равнину в глубине шара заволокли тучи, и всё исчезло.
В башне воцарилась темнота. Лишь пятна лунного света лежали на полу.
Орк потряс шар:
— Эй, там, ты того, огня дай!
Глубина шара осталась тёмной.
Орк плотнее обхватил шар, нахмурился и, глядя в него, приказал:
— Зажигайся, чар-р-р-родейская штучка! Не то об пол тресну! У меня не заржавеет, понял?
В глубине шара разгорелся теплый красноватый огонёк, словно кто-то развёл костёр на лесной поляне.
— Так то лучше, — буркнул орк и, держа шар в одной руке, пошёл с ним, как со светильником, искать дочь эльфа.
Темнота убегала от светящегося шара, но недалеко, поэтому орк чуть не запнулся о длинные ноги Янталь.
Девчонка сидела на полу в обнимку с химерой, чесала ей спинку и кормила оркским сушёным мясом. Химера, с обожанием глядя на новую хозяйку, урчала и щёлкала клювом.
— Это мое мясо!!! — заорал взбешённый орк, размахивая шаром. — Последнее!!! Теперь я вас обеих съем!!! Тебя — в первую очередь! Одеяло испортила, мясо уничтожила!
Он резко развернулся.
Девчонка и химера вскочили, кинулись за ним.
Орк, опустив голову и упрямо выпятив нижнюю губу, стремительно шагал по безлюдным коридорам замка.
Девчонка вприпрыжку, химера леопардовым скоком неслись рядом, заискивающе заглядывая орку в лицо, одна справа, другая слева.
— Ну ты же до-о-обрый… — убеждала орка девчонка, пытаясь на ходу погладить его по руке. — Ну не злись, еды мы добудем.
— Я злой! — рычал орк.
— Ты не злой, — объясняла дочь эльфа. — Был бы злой, — был бы умный. Не похитил бы меня.
— То есть я — дурак набитый, — кивнул орк. — Спасибо, я давно это знаю. С того самого момента, как ты мне попалась.