— Это тебе за мою ключницу, тварь!
От богатырского маха мечом в сторону я уходить и не подумал — подставил плечо под руку, смещающуюся в моем направлении, а когда она беспомощно остановилась, и тяжелый меч начал выворачивать дяде запястье, сломал ударом колена пару ребер:
— И это за нее!
А когда выпавший из ослабевших пальцев полуторник высек из камня искры, достал засапожник и вбил его в обреченно заколотившееся сердце:
— Да, может быть, мой отец и был тупым придурком, не умевшим ничего, кроме как держаться за меч, но он научил меня не делать подлостей, не прятаться за спины вассалов и защищать свою честь так, как подобает мужчине.
Зрители восторженно заорали, а некоторые рванули вперед, чтобы как можно быстрее поздравить победителя и, если повезет, остаться в его памяти. Только не добежали, так как я поднял руку и потребовал тишины:
— Это еще не все. Воздаяния требуют и поступки тех, кто вершил волю твари, прикидывавшейся благородным. Конгер?
— Уже веду, арр! — отозвался десятник и через десятую долю кольца вытолкнул в круг первого «покойника».
— Перед вами один из тех ублюдков, которые когда-то оговорили мою собственность! — сказал я, брезгливо оглядев трясущегося от страха мужчину. — Поэтому я приговариваю его к позорной смерти от руки женщины. Дайте ему в руки меч…
Конгер повел взглядом, и один из его парней вложил в руки воспрянувшего духом мужчины полуторник дяди Энвера. Тот, оценив длину клинка, обрадовался, а я поднял руку над плечом и сжал ее в кулак. При этом «позвал» и Вэйльку, накрывшую меня Даром сразу после завершения поединка, и Майру.
Девушки вышли из толпы дам и величественно поплыли ко мне. Старшая жена была холодна и спокойна, как лед, а меньшица обжигала окружающих веселой морозной вьюгой во взгляде.
— Он твой! — «равнодушно» сказал я, посмотрев в глаза Майре. И, не увидев в них и тени сомнения, сделал шаг в сторону. А когда «покойник» поднял меч над головой, как оглоблю, коротко кивнул: — Можете начинать!
…На мой взгляд, примораживать «покойника» «стужей» было не обязательно — Майра влипла в него даже быстрей, чем на тренировке. То есть, еще до того, как меч начал опускаться. И, сделав два молниеносных удара, на очень приличной скорости ушла за спину противника. А когда тот упал, бесстрастно посмотрела на окружающих и вернулась ко мне за спину. Но Вэйльку за практически незаметную даже для опытного глаза «помощь» я все-таки похвалил: навыки навыками, а рисковать жизнью или здоровьем любимой женщины ради мести каким-то ублюдкам было бы опрометчиво.
Второго, оказавшегося неплохим мечником, я позволил убить Дарующей. И приятно порадовался тому, что стремительностью атаки и чистотой исполнения ударов она удивила даже Наставника. А когда и эта супруга вернулась обратно, принял из рук Конгера копье, вскинул его над головой и рявкнул на все поместье Шорезов:
— Воздаяние свершилось! Я удовлетворен…
[1] Особенности местного права.
[2] Третий вызов на поединок равнозначен прилюдному признанию вызываемого трусом. А в случае с главой рода означает признание рода несостоятельным, и завершается вычеркиванием всех благородных из Бархатной Книги Маллора.
Глава 34
Глава 34.
Десятый день пятой десятины первого месяца осени.
…В день нашего первого выхода в свет утренняя тренировка подарила мне маленькое чудо. Вернее, два. Сначала удивила Вэйлька, которая прошла «Кровавую Дорожку» целиком, пусть и на «детской» скорости, и при этом не сделала ни одной ошибки. Несмотря на то, что это достижение было предсказуемо — младшая Дарующая изменяла себя хоть немного, но каждую ночь, а связку за связкой вбивала в ноги все свободное время — я прервал занятие и хорошенечко ее похвалил. А буквально через половину стражи, когда я дал команду приступать к отработке групповых атак под Даром, на так называемой «связи», Тина с Найтой вдруг захотели «кое-что показать». И показали работу в паре на уровне очень неплохих кабанов! Причем и против воображаемого противника, и против меня в роли «зеркала»! И хотя в бою они продемонстрировали очень небольшое количество разных связок, это их достижение ввергло меня в состояние легкого обалдения.
Нет, то, что Дар Найты постепенно усиливается, я, естественно, чувствовал, хотя, вопреки шуточному обещанию, старшая Дарующая ночевала со мной крайне редко. А еще замечал, что они с моей советницей постоянно ходят по дому, не разрывая слабенькой «связи». Но о том, что эта парочка втихаря пробует работать по разным уровням против воображаемого противника, даже не догадывался. Поэтому сразу после окончания боя обнял обеих женщин, страшно довольных своими успехами, и расцеловал. А потом слегка расстроил:
— Идея великолепна, исполнение — тоже, и я вами горжусь. Мало того, я очень рад тому, что вам удалось сделать первый шаг к работе боевой двойкой. Но при этом я отказываюсь понимать, почему ни в одну из двух ваших прелестных головок так и не пришла мысль обсудить эту идею со мной! Хорошо, хоть догадались использовать только связки, уже вбитые в ноги под моим руководством и поэтому не наработали ничего такого, чего нельзя было бы исправить. Но с моими подсказками результат был бы намного лучше…
Они согласились. Но все равно поглядывали на мелких с вызовом. До тех пор, пока мы с Вэйлькой не показали, что такое сыгранная боевая двойка. Демонстрация поразила всех. Поэтому во время отработки групповых атак и тройкой, и четверкой, и пятеркой женщины вживались в каждое движение и старались превзойти самих себя. В итоге выложились до дрожи в коленках и темных пятен в глазах. Однако после растяжки накинули на себя куртки и… вместо бани отправились во двор. Смотреть, как я гоняю Конгера с парнями.
Кстати, увидев, в каком состоянии мои женщины закончили тренировку и, заодно прикинув, сколько времени она длилась, парни зауважали их еще сильнее. Ибо до этого видели хозяек только на совместной утренней пробежке вдоль забора, а насчет того, как и сколько я их гружу после нее, могли только догадываться. Только вот женщинам это изменение отношений было побоку — выбравшись во двор, они растеклись по лавочке, греясь в лучах Ати, и толком ничего не соображали. А оживились только тогда, когда начались поединки…
На двадцать боев по четверти кольца, с разборами ошибок и демонстрацией слабых мест в атаках и защитах каждого из воинов ушла целая стража. Но за это время ни одна из моих учениц ни разу не отвлеклась. Наоборот, они то смотрели, не отрывая взглядов, то закатывали глаза, чтобы мысленно повторить заинтересовавшую последовательность движений, то вскакивали на ноги, чтобы попробовать ее вживую. И устали еще больше. В итоге по баням нас разогнала Аника. Вернее, умопомрачительный запах свежей выпечки, донесшийся со стороны кухни ближе к полудню, когда поменялось направление ветра. А также ощущение голода, который я почувствовал после того, как второй раз поверг наземь последнего «противника» и объяснил, что он сделал не так.
Сообщение о том, что тренировка закончена, и ученицы, и ученики выслушали без особой радости, так как мыслями все еще были в только что закончившемся бою. Но поблагодарили за подаренные знания и устало поплелись кто куда — я с супругами в малую, семейную баню, а парни Конгера — в большую, в которой вот уже две десятины мылись все, кроме нас шестерых.
Оказавшись в предбаннике, я попросил дам пока не раздеваться, завел их в мыльню и запер дверь на засов. Затем приказал своим красавицам не сходить с места и не двигаться, долил в древний бак воды так, чтобы ее уровень поднялся до небольшой вмятины, расположенной в ладони от края, пересек помещение по ломаной линии и приложил правую ладонь к отполированному временем камню в основании стены. Женщины, ни разу не присутствовавшие при открытии родового тайника, ахнули. Еще бы — в сторону отодвинулся не какой-нибудь кусок стены, а здоровенный очаг вместе со стоящим на нем неподъемным баком! Причем отодвинулся совершенно бесшумно и с легкостью, от которой захватывало дух.