— Видишь мужчину в кровати? Это он меня всему научил! Сможешь уговорить — будешь двигаться так же.
Я вдохнул в легкие воздух, чтобы высказать свое возмущение, но понял, что опоздал: обе страшно довольные собою девицы «забыли» о моем существовании и уже выходили в гостиную…
Как ни странно, мое вынужденное одиночество не продлилось и пяти десятков ударов сердца — не успел я повернуть голову налево и оценить оттенок светлеющего неба, как дверь снова открылась, и я услышал шлепки босых ног.
— Это я, Вэйль! — прозвучало за спиной, а через несколько мгновений девушка бесцеремонно откинула одеяло, улеглась рядом и вжалась в мой бок всем телом.
— Э-э-э… — только и смог, что сказать я, ощутив, что ко мне прижимается голая грудь и голый живот.
— Потерпите пару десятков ударов сердца, ладно? — попросила она. — Мне надо почувствовать состояние ваших ран.
А когда я послушно замер, хихикнула:
— Вам сосредотачиваться не обязательно: главное, чтобы это сделала я.
Через двадцать ударов сердца она выскользнула из-под одеяла, без какой-либо спешки или стеснения натянула на себя рубашку и вытащила из-под кровати ночной горшок:
— Что ж, все срастается, и очень неплохо. Если раны и закровят, то несильно. Поэтому можете встать и спокойно справить нужду. А как закончите, позовите — я буду ждать в гостиной.
Желание облегчиться действительно начинало подпирать. Но такая прямота меня слегка покоробила.
Девушка это заметила, понимающе усмехнулась и скользнула к двери:
— Как позовете обратно, вернусь и объясню.
Ушла. А через половину кольца, вернувшись в спальню, уселась рядом и спокойно поинтересовалась:
— Нейл, вы можете поставить себя на мое место? То есть, представить себя Дарующей, затем мир, в котором мы можем быть только вещами, эту заимку и вас?
Я кивнул.
— Вы смогли бы наплевать на такое теплое и уважительное отношение, и уйти искать лучшую долю?
— Нет.
— А смогли бы НЕ отплатить добром за добро?
Я вздохнул:
— Тоже нет…
— Тогда примите, как должное то, что у вас есть как минимум одна Дарующая, со всеми ее возможностями и умениями!
Я слегка напрягся. А она, словно отвечая на мои мысли, продолжила:
— Помните, сегодня ночью я говорила, что умею слышать?
— Ага…
— Так вот, это значит, что я чувствую эмоции на довольно большом расстоянии. И так же ясно, как вы сейчас видите мое лицо. Поэтому я совершенно точно знаю, как вы относитесь к каждой из нас, что ощущаете по утрам, когда к вам приходит Алиенна, по вечерам, когда общаетесь с Майрой, и как смотрите на тех, кого выталкиваете из воды после прыжка с валуна…
Я представил себя на ее месте и ужаснулся.
— Ну вот, о чем я и говорила! — обрадовалась она. — Десять из десяти мужчин или женщин, услышав то, что я сейчас сказала, почувствовали бы злость, ненависть или стыд. А вам стыдиться нечего, поэтому вы мне сочувствуете!
— Просто я подумал, что эта твоя способность не столько дар, сколько проклятие! — объяснил я.
— Если бы я не научилась от него закрываться, давно бы удавилась от отчаяния! — с безумной горечью в голосе сказала Вэйль. — Ведь, там, за стенами этой заимки, в душах людей одна грязь!
— Разве? — не поверил я.
— Увы… — вздохнула она. — Так вот, я слышу всех, поэтому знаю, что ни Майру, ни Тину, ни Альку, ни меня от вас уже не оторвать, ведь жизнь рядом с вами в тысячи раз ярче и счастливее, чем самые безумные мечты. И для того, чтобы оставаться рядом, все мы изменимся так, как захотите вы. Мало того, сочтем правильным и по-настоящему необходимым все, что бы вы ни сделали. И примем это сначала сердцем и душой, а уже потом разумом!
— Звучит красиво. Как в романах. Но в реальной жизни существует соперничество, ревность, зависть…
Как ни странно, это заявление вызвало у девушки улыбку:
— Алиенна вообще не разделяет вас и Майру. Для нее вы — одно целое, и тянет ее к вам обоим. Ваша «правая рука» ее приняла и уже не отпустит. И… знаете, если бы вы могли почувствовать то внутреннее спокойствие и удовольствие от общения, которые царят в их душах, когда младшая ар Лиин ночует у Майры, вы бы не стали задавать этот вопрос…
«Да уж, за возможность так читать души своих вассалов или гостей любой правитель отдаст правую руку…» — неожиданно мелькнуло в голове. А Вэйль, явно уловившая ощущение растерянности, которое я испытал, продолжила, как ни в чем не бывало:
— … Тина до безумия любит свою дочку и до безумия счастлива, что рядом с вами Алиенна снова расцветает душой. Я не знаю, что явилось тому причиной, но в сердце и разуме этой женщины счастье дочери настолько неразрывно связано с вами, что мира, в котором нет вас, для нее просто не существует…
В это утверждение я тоже поверил, так как знал, насколько сильно ар Лиин-старшая любит свою дочь, и на что она готова ради ее счастья. А вот следующее заявление заставило меня потерять дар речи:
— То же самое про мир без вас можно сказать и про меня. Я готова делить вас с кем угодно, лишь бы продолжать чувствовать то, что читаю у вас в душе. И не возвращаться туда, откуда сбежала!
— А-а-а… — начал я и замолчал.
— Я не читаю мыслей, а чувствую ощущения… — улыбнулась девушка. — Так что лучше словами.
— А для того, чтобы лечить, надо обязательно ложиться рядом?
— Вы постеснялись добавить «и без одежды?» — ехидно поддела меня девушка. Но ответила уже без всякого смеха: — Представьте себе груз, скажем, в пару ведер и скажите, как его легче удерживать на весу, на вытянутой руке или прижимая к себе?
— Прижимая к себе, конечно!
— Так же и с лечением: чем больше поверхности тела я одновременно ощущаю, тем лучше чувствую то, что внутри. Что касается одежды — как вам легче работать мечом, держа его за рукоять голой рукой или в трехслойных меховых варежках?
— Но ведь…
— Вы забыли то, что я говорила ночью… — мягко прикрыв мне рот ладонью и не дав договорить, вздохнула она. — Дарующая может лечить только того, к кому испытывает по-настоящему теплые чувства. И одной симпатии нам мало — лучше всего Дар работает по отношению к тем, в кого мы вросли всем сердцем и любим всей душой! Выводы делать будете, или как?
Я сглотнул подступивший к горлу комок, еще раз заглянул в зеленые омуты, почувствовал, что девушка говорит именно то, что чувствует, и попытался уложить в голове все, что она мне наговорила.
— Все, мне пора: Майра с Алиенной вышли из кухни и уже возвращаются… — сообщила она через пару мгновений, тут же оказалась на ногах, выдернула из-под кровати ночной горшок и рванула к двери. А когда толкнула от себя створку, добавила: — Майра уже знает, что я Дарующая. Поэтому будет помогать мне приходить к вам в любое время и дальше…
[1] Отдарок — благородная, в качестве извинения за какую-нибудь серьезную обиду подаренная оскорбленному Роду. Используется в качестве наложницы. Какими-либо правами не обладает.
[2] Гевер Гленн — король Хейзерра.
Глава 17
Глава 17.
Пятый день пятой десятины первого месяца лета.
Что такое Дарующая, да еще сильная, я понял следующей ночью, когда скользнувшая в комнату Вэйлька попрощалась с Майрой, уже собиравшейся уходить, закрыла за ней на засов входную дверь и подошла к моей кровати. В этот момент от нее вдруг потянуло жаром! Но не обжигающим, как от кузнечного горна или дровяной печи, а теплым, мягким и каким-то уютным. Когда она скинула нижнюю рубашку и, оставшись в одних панталонах, без всякого стеснения села на кровать, ощущение стало в разы сильнее. Правда, при этом у меня еще и несильно закружилась голова.
Дав мне привыкнуть к новым ощущениям, девушка забралась под одеяло, попросила меня перевернуться на бок, обняла одной рукой за талию и вжалась в меня и грудью, и животом, и бедрами. В этот момент я вспыхнул берестой, упавшей в костер, и… превратился в Ати, за какое-то мгновение осветив, согрев и возлюбив весь мир, от облаков, парящих в вышине, и до последней травинки. А мир… мир вскоре начал отвечать мне взаимностью! И это ощущение оказалось настолько приятным, что я в нем растворился. Но через вечность безумного счастья, когда душа, купающаяся в потоках обоюдной любви, немного утомилась, где-то далеко-далеко почувствовалось и тело. Легкое, словно перышко, совершенное, как снежинка, и почему-то текучее, как вода. Только приблизиться к нему у меня не получалось очень долго — казалось, что между мною и им находится прозрачный и упругий бычий пузырь, который сопротивляется любым моим усилиям. Впрочем, стоило мне действительно захотеть вернуться обратно и рвануться изо всех сил, как меня закрутил как-то сумасшедший вихрь и выбросил в реальность.