Глава 19
Глава 19.
Первый день первой десятины второго месяца лета.
…Когда Тина приоткрыла дверь в мою гостиную, Алька развлекалась — поглядывая на себя в зеркало и, напевая смутно знакомую мелодию, демонстрировала танец огня, виденный ею во время выступления какой-то бродячей труппы в замке Лиин. А я смотрел на это действо даже не глазами, а сердцем, поэтому практически не чувствовал окружающий мир.
Получалось у мелкой здорово: чистый, глубокий и очень красивый голос создавал фон, в котором тонули посторонние мысли. А то, что вытворяла стройная и гибкая фигурка, изображавшая то слабые язычки пламени над тлеющими угольками, то разгорающийся костер, то ревущее пламя лесного пожара, заставляло душу жить вместе с нею. То есть, то сжиматься в страхе за крошечный огонек, почти умирающий под порывами ветра, то вместе с ним, но уже подросшим и окрепшим, метаться над гудящим костром, то искрами устремляться в небо.
Видимо, врываться внутрь и прерывать танец дочери ар Лиин-старшая не захотела, поэтому стояла в коридоре до последнего такта песни и счастливого вопля «у меня получилось!» И лишь потом потянула дверь на себя:
— Дочь, это было великолепно! А если бы вместо нижней рубашки ты танцевала в обтягивающем платье из алых лепестков и хотя бы под дайру, мы с Нейлом и Найтой онемели от восторга!
— Спасибо, мам! — довольно заулыбалась девушка, повернулась к ней и ошарашено захлопала ресницами: — Ой, а что это с тобой⁈
Тина гордо вскинула голову, плавно скользнула вперед, не менее пластично, чем Алиенна, изобразила какое-то движение из танца и снова замерла, но уже передо мной. И одарила взглядом, исполненным такой безумной благодарности, что мне стало не по себе.
В общем-то, ей было с чего быть благодарной: всего за одну ночь с Дарующей у нее пропали мешки под глазами, заметно разгладились тоненькие морщинки на лбу и в уголках глаз, губы стали ярче и, кажется, даже немного полнее, а лицо слегка посвежело. Кроме того, стали менее заметны горизонтальные складки на шее и вены на тыльных сторонах ладоней, а кожа, особенно на руках и в вырезе халата, стала выглядеть здоровее.
Мелкая, судя по поведению, заметила куда больше: обходя мать по кругу, она разглядывала ее, как ребенок игрушку, о которой мечтал года три, и ошалело лепетала себе под нос что-то невразумительное.
— Аль, это самая важная тайна рода! — поймав ее круге на третьем, с нажимом сказала Тина. — Тайна, о которой ты никогда не скажешь ни слова без прямого приказа его главы! Запомнила⁈
Мгновенно посерьезневшая девушка развернулась ко мне и коротко мотнула головой вправо-влево:
— Никогда и никому! Обещаю…
Чтобы сгладить некоторую напряженность, возникшую в комнате после слов ар Лиин-старшей, я поймал взгляд скромно замершей у двери Найты и от души ее поблагодарил. При этом дав понять, что теперь считаю ее не рядовым членом рода, а человеком, разделившим со мной ответственность за наше общее будущее. Такая немудреная похвала сотворила чудо — плечи хейзеррки развернулись, голова гордо приподнялась, а в глазах добавилось уверенности в себе.
Ар Лиин-старшая, одновременно со мной отслеживавшая это ее преображение, украдкой показала мне жест «молодец!», а затем… начала высказывать свои претензии:
— Нейл, я бесконечно признательна вам за великодушно подаренную вторую молодость, но нижайше прошу впредь не торопиться с принятием столь неоднозначных решений! Слава Пресветлой, что изменения, которые, выполняя вашу волю, начала Найта, не мгновенны. Иначе я бы не смогла появиться не только при дворе Шандоров или в маноре Лиин, но и в замке Маггор! Ну, не молодеют женщины без помощи Дарующих, не молодеют!
Я склонил голову, признавая свою ошибку, а Тина, помрачнев еще немного, продолжила:
— А еще я очень надеюсь, что мне будет позволено с помощью Дара Найты привести в порядок здоровье. И поддерживать внешний вид в нынешнем состоянии.
Поняв причины ухудшения ее настроения, я с трудом удержал рвущуюся наружу улыбку, хмуро оглядел женщину с ног до головы и вынес решение:
— Хорошо, я согласен. Но с одним условием…
— Каким?
— Вы перестанете выходить в свет в платьях с вырезами и без высоких, под подбородок, кружевных воротников, зато перестанете себя ограничивать в любых желаемых изменениях тела!
— Нейл, вам никто не говорил, что вы чудовищно коварны? — учтиво поинтересовалась Тина, при этом глядя на меня взглядом, полным обожания.
— Просто коварным не так давно назвала аресса Вэйлиотта! — вспомнил я. — А что?
— Вы знаете, чем купить женщину с потрохами…
…В отличие от ар Лиин-старшей, после первого изменения сохранившей способность мыслить, Майра пребывала в прострации. Нет, конечное же, за одну-единственную ночь, проведенную рядом с Дарующей, трижды сломанный нос не успел вернуться в прежнюю форму, но появившиеся изменения заставили хозяйку рода Эвис поверить в то, что она снова будет красивой, и воспрянуть духом. Кстати, разница между силой Дара Найты и Вэйльки была очень заметной: если воздействие первой на Тину можно было коротко охарактеризовать словом «слегка» — слегка разгладились морщинки, слегка подтянулась кожа и так далее, — то изменения, проявившиеся у Майры, заставили меня засомневаться в собственной памяти!
Во-первых, очень сильно истончился шрам, тянущийся от правого угла рта и до середины щеки, а вместе с ним и те восемь рубцов, которые уродовали предплечья. Во-вторых, губы и глаза стали намного ярче, чем раньше. И, в-третьих, кожа, что на лице, что на теле, словно засветилась изнутри. Не менее заметными оказались и изменения, произошедшие с носом: оба перелома стали намного глаже. А приплюснутый кончик и крылья слегка «приподнялись».
Ко всему остальному я приглядывался куда менее вдумчиво. Как оказалось, зря — по словам Вэйльки, отловившей меня перед завтраком, основной проблемой оказалось отнюдь не восстановление лица: в тот «памятный» день уроды, топтавшие Майру на Пепельной Пустоши, отбили ей все внутренности, и для того чтобы начать убирать эти последствия, Дарующей пришлось выложиться до предела.
— Четыре-пять дней — и с нею я закончу. Потом, как и обещала, посмотрю Алиенну. И все… — подытожила Дарующая после того, как закончила подробный рассказ о том, что именно лечила. — Хотелось бы, чтобы с этого момента мой Дар работал только на ваши изменения. Всеми остальными, которым вы когда-либо решите помочь, будет заниматься мама. А я буду ей помогать только при очень большой необходимости…
На мой взгляд, Вэйлька имела полное право принимать такое решение и без согласования со мной, ибо в род я ее принимал не как Дарующую, а как дочь женщины, которой мой отец вручил кольцо Души. Но о причинах все-таки спросил.
— Состояние здоровья и внешность обычных членов рода для его выживания особого значения не имеют. Поэтому тратить время на ерунду до тех пор, пока вы не достигли предела своих возможностей, и я, и Тина, и Майра считаем нерациональным.
Я согласился. Расспросы о тех возможностях, которые, по ее мнению, можно или нужно довести до некоего предела, отложил на потом, так как нас позвали на завтрак. А после него был подхвачен и унесен во двор ураганом, называемым «дамы, собирающиеся на долгожданный отдых».
Впрочем, несмотря на мощь и неудержимость, этот ураган сильно отличался от тех, которыми меня когда-то пугали отец и мать. Мои женщины не хватались за одно, не закончив другого, не создавали суету на пустом месте, не обвиняли друг друга в забывчивости, пустоголовости или каких-либо других грехах, а помогали одна другой и не стеснялись показывать свою радость.
Что удивительно, мимо места недавнего боя, над которым парила туча стервятников, они проехали совершенно спокойно. Только Вэйлька слегка поежилась, заметив птиц, да мелкая, почувствовавшая себя неуютно при виде той же картины, слегка побледнела и как бы невзначай накрыла ладошкой рукоять кинжала. А остальной троице не самые приятные воспоминания и какие-то там птицы были не интересны: с момента выезда из «крепости» они обсуждали что-то веселое, и изредка бросали на меня уж очень хитрые и лукавые взгляды.