— Кстати, о приемах! — дав ей договорить, буркнул я. — Я обещал Витсиру ар Диргу познакомить его со всеми своими супругами. И он ждет нас в гости в течение трех-четырех дней.
— Если я не ошибаюсь, Лайвенский Пес был одним из ближайших друзей твоего отца, верно? — спросила советница.
— Друг рода. Был им, им и остался… — подтвердил я.
— Что ж, не вижу ничего сложного: мы готовы к любому приему. Хотя вызвать портного, чтобы подогнать туалеты, пошитые для тебя и Вэйльки, все-таки надо.
— И еще одно! — вспомнил я. — Денег у нас пока достаточно. Значит, пора озаботиться наймом самой необходимой прислуги. И, заодно обдумать, как обеспечить молчание тех, кто получит доступ на второй и третий этажи.
— Сделаем! — тут же отозвалась Майра, услышала приближающийся перестук копыт, поэтому вскочила и метнулась к окну: — Хм, а кого это к нам принесло?
Как оказалось, «принесло» два возка с вещами, которые мои дамы накупили и пошили в наше с Вэйлькой отсутствие. А еще четверку лошадей, которых мы поленились седлать и забирать ночью.
— Аресса Доргетта просила передать, что будет иметь честь прибыть к вам в гости к середине шестой стражи! — сообщил мне ар Лиин, сопровождавший все это добро от их поместья к нашему дому.
Естественно, я сказал, что буду рад видеть ее в любое время дня и ночи, поблагодарил парня за помощь, а когда затворил за ним ворота, чуть было не рассмеялся в голос, увидев, с каким безумным блеском в глазах мои женщины разбегаются по дому…
…Перетаскав чудовищный объем женского тряпья в нашу гостиную, я сунулся было с каким-то вопросом к Майре, но очень быстро сообразил, что старшая жена вовсю готовится к приему гостьи. Поэтому сбежал в баню, нагрел воды, перелил ее в бочку, забрался внутрь, расслабился, а уже через треть кольца услышал скрип открывающейся двери.
— К тебе можно? — робко поинтересовался полумрак голосом Найты.
— Заходи! — предложил я и открыл глаза.
Женщина обошла бочку и оперлась локтями на ее край:
— Хочу попросить твоего разрешения подлечить Доргетту: за то время, пока не было тебя и Вэйльки, она сделала для нас очень много хорошего. И я чувствую себя крайне неуютно.
— Как ты себе это представляешь?
Дарующая пожала плечами:
— Вино окажется крепче, чем хотелось бы. Или сонного отвара в нем будет многовато — в общем, если ар Маггор останется у нас ночевать, то мы с дочкой посмотрим, в каком она состоянии. И подправим то, что сочтем нужным.
То, что ей очень важно ответить добром на добро, чувствовалось без всякого Дара, поэтому возражать я не стал:
— Если ты считаешь, что так надо — делай.
— Спасибо! — облегченно выдохнула Дарующая, на тренировочной скорости метнулась ко мне и, поцеловав в щеку, унеслась к дверям.
Я снова положил голову на край бочки, закрыл глаза, и усмехнулся, услышал очередной скрип. Эта гостья ничего спрашивать не стала — подошла поближе, стянула с себя нижнюю рубашку и забралась в воду. Потом прижалась щекой к моему плечу и вздохнула:
— Знаешь, ты был прав: я научилась перешагивать через любые страхи. А справиться с ощущением пустоты в душе так и не смогла. Поэтому чем дольше вас не было, тем чаще я плакала по ночам…
— Главное, что не боялась! — прижав девушку к себе, сказал я. — А с пустотой на душе не можешь справиться не ты одна — мне страшно не хватало аж четверых: тебя, Майры, Тины и Найты!
Мелкая благодарно потерлась щекой о мое плечо, нащупала под водой мое правое предплечье, переложила его на свое бедро и благодарно погладила:
— Майра говорила то же самое. И очень здорово помогала рассказами о своей жизни. Когда я представляла себя на ее месте, скажем, ожидающей смерти в сарае родителей или казни в тюремной камере, то понимала, что большая часть моих страхов — сущая ерунда! И до безумия хотела стать такой же уверенной в себе, как она…
После этих слов Алька сделала паузу, некоторое время невидящим взглядом смотрела в потолок, потом переплела свои пальчики с моими и пододвинулась поближе:
— А когда мне стало совсем плохо, я пришла к выводу, что уверенность Майры целиком и полностью зиждется на ее вере в тебя! То есть, пока есть ты — она будет какой угодно. Не станет тебя — не станет и ее, как сильной личности…
Я задумался: мелкая, как обычно, увидела очевидное с неожиданной стороны. А она грустно улыбнулась:
— Через некоторое время я решила разобраться в себе и сообразила, что бесстрашна лишь потому, что чувствую твою поддержку. А когда поговорила с мамой, то удивилась еще сильнее — оказалось, что и она, и Найта, и Вэйлька чувствуют то же самое! В смысле, с твоей поддержкой справятся с кем угодно и чем угодно, а без тебя, скорее всего, сломаются.
Этот ее вывод как-то уж очень сильно перекликался с фразой моей первой меньшицы про пять «ущербных» женщин, поэтому я помрачнел:
— И к чему ты пришла в итоге?
Мелкая виновато наморщила носик:
— Сначала на душе было… неважно, так как я решила, что эта зависимость превращает нас в безвольные придатки к сильной личности. Но потом я поставила себя на твое место, представила, как тяжело держать на своих плечах все то, что мы на тебя взвалили, и обозвала себя дурой. Ведь на самом деле все и должно быть именно так!!!
Я… растерялся:
— Не понял⁈
— Мы — не шесть отдельных личностей, а семья, значит, не можем не быть зависимыми друг от друга! Ведь мы живем одной жизнью на всех, не мыслим себя без остальных и стремимся к одной цели. А значит, уверенность, бесстрашие и любые другие качества каждого из нас просто обязаны поддерживаться всеми остальными!
— Алька, ты умница! — восхитившись неожиданному повороту ее мысли и потрясающе красивому выводу, который она сделала, воскликнул я. И подался вперед, чтобы поцеловать девушку в носик, но почему-то наткнулся на мягкие и податливые губы. А когда смог от них оторваться, услышал подрагивающий от желания голосок:
— А умнице положена капелька твоей нежности и ласки?
…Услышав перестук копыт, я выглянул в окно и присвистнул от удивления: вместо огромной кареты, в которой аресса Доргетта ввезла в Лайвен моих женщин, к дому подлетела одноместная открытая двуколка, запряженная великолепным вороным жеребцом, и сопровождаемая всего двумя всадниками!
— Мама решила вспомнить молодость! — радостно объяснила Тина, тут же возникшая рядом. И, уже куда-то убегая, добавила: — Когда-то она очень любила быструю езду.
Поверить в последнее утверждение оказалось несложно. Достаточно было спуститься во двор, посмотреть на разрумянившееся лицо хозяйки замка Маггор и оценить ту грустную нежность, с которой она прикоснулась к крупу своего скакуна, когда с моей помощью спустилась на землю. Вот я и обратился к ней так, как потребовала душа:
— Вы сегодня стремительны, как ветер с полуночи! Представляю, какому количеству мужчин вы разбили сердца за свою жизнь…
— А ведь ты не льстишь, а говоришь то, что думаешь! — резко остановившись и заглянув мне в глаза, ошарашено пробормотала старуха. Потом оглядела меня с ног до головы и недоуменно свела брови к переносице: — Не поняла, а чего это ты так вырядился?
«Аресса Доргетта просила передать, что будет иметь честь прибыть к вам в гости к середине шестой стражи!» — слово в слово повторил я слова ее посыльного.
— Убью паршивца! — возмущенно воскликнула женщина и погрозила сухоньким кулачком непонятно кому. — Я сказала, что заскочу на закате на кубок-другой хорошего вина! Просто, по-домашнему!
— Ати вот-вот зайдет, хорошее вино найдется, а переодеться совсем недолго! — улыбнулся я, и подал даме руку, чтобы проводить ее к дому.
Руку она приняла, но сходить с места не торопилась — развернулась к сопровождающим и повелительно махнула рукой:
— Свободны. Меня проводят…
— … завтра. Эдак во второй половине дня! — вспомнив про просьбу Найты, уточнил я. А чтобы мне не вздумали возражать, добавил в голос металла: — Я не видел друга рода Эвис и свою близкую родственницу почти три десятины. Поэтому сегодня ее можете не ждать.
— И много у твоего рода нас, друзей? — ехидно поинтересовалась ар Маггор, когда вассалы ее мужа развернули коней и поехали обратно.