— Мамочки, чего мнётесь? Заходите, не стесняйтесь! — рявкнула дородная женщина, появившаяся в дверях пансиона.
Физиономия женщины была настолько откормленной, что могла в любую секунду треснуть по шву. Кудрявые волосы толстухи спрятаны под целлофановой шапочкой, как будто она работала на пищевом производстве.
Мама взлетела по ступеням и первой оказалась внутри пансиона. А тут ничего так. Яркое освещение, бежевые стены, пол и потолок. Правда по левую и правую сторону длинного коридора массивные стальные двери. По-моему с безопасностью тут перестарались. Даже одарённому будет сложно вскрыть такую дверь, не разломав при этом стену. Когда внутрь вошли все мамочки, кучерявая толстуха решила представиться.
— Меня зовут Анфиса Емельяновна. Я управляю данным пансионатом. Можете обращаться ко мне по всем вопросам, но не надейтесь, что я нарушу распорядок ради вашего комфорта. — Женщина улыбнулась, но что-то её улыбка напомнила мне оскал бешенной псины.
— Простите, а нас покормят? Я последний раз ела десять часов назад, — спросила женщина с седой прядью в волосах.
— Конечно покормят, милочка. Правда ужин у нас уже был, поэтому вам придётся поголодать до утра. Говорят, для фигуры полезно, — ехидно подметила Анфиса Емельяновна, осмотрев с головы до ног тонкую, как щепка, женщину.
В коридоре повисло гнетущее молчание. Все уже поняли, с кем имеют дело, и решили не вступать в лишний диалог.
— Если у вас нет вопросов, но давайте я покажу апартаменты, в которых вам предстоит жить. — Толстуха сверкнула довольным оскалом и повела нас вглубь здания.
Прелести нового дома я оценил сразу же. Это был полный восторг. Анфиса Кто-то Тамовна распахнула дверь в натуральный барак. Пять двухъярусных кроватей, верхние койки которых уже были заняты.
Почему заняли верхние? Видать, детей своих недолюбливали и хотели научить их летать. Шутка. Очевидно потому, что дети часто ходят под себя, особенно в столь раннем возрасте, а матрас, судя по всему, довольно тонкий. По ночам возможно выпадение осадков. Какая прелесть…
А ещё мне понравилось то, что повсюду были развешаны детские вещи, из-за чего в комнате была такая влажность, что по стенам и потолку обильно ползла чёрная плесень. Милое местечко.
Со вторых ярусов кроватей женщины бросили на нас равнодушные взгляды и отвернулись. При этом я не заметил, чтобы у них были дети.
— Располагайтесь, — хмыкнула толстуха, указав на уже застеленные кровати. — Завтра в восемь часов за вашими отпрысками придут воспитатели и заберут их. Не нужно вопросов. Вот расписание, его придерживаемся неукоснительно. — Надсмотрщица жестом остановила мамаш и указала на лист, висящий на стене.
Расписание было довольно насыщенным. А для младенцев так и вовсе перенасыщенным. При виде него у моей мамы глаза полезли на лоб, да и у меня тоже.
Прикорм с 8:00 до 8:30;
Плавание с 9:00 до 10:00;
Тихий час с 10:00 до 12:00;
Прикорм с 12:30 до 13:00;
Массаж с 13:00 до 13:30;
Игровая комната с 13:30 до 15:00;
Прикорм с 15:00 до 15:30;
Тихий час с 15:30 до 17:00;
Время с мамой с 17:00 до 19:00;
Прикорм с 19:00 до 19:30;
Сказки с 20:00 до 21:00;
Сон с 21:00 до 8:00.
— Позвольте, но это же… — возмутилась седовласая женщина, приехавшая с нами, но её мгновенно оборвали.
— Дамочка, ваш ребёнок, вам больше не принадлежит. Род Архаровых вырастит из вашего сына…
— У меня дочка, — поправила надсмотрщицу седовласая.
— Не важно. Из ваших отпрысков мы вырастим всесторонне развитые личности. И если вам повезёт, то у ваших детей откроется дар, что позволит вам перебраться в место получше этого клоповника. Но шанс этого не велик. Поэтому захлопните свои ротики и наслаждайтесь пребыванием в нашем пансионате, — улыбнулась Анфиса Емельяновна и с силой захлопнула дверь.
От грохота проснулись четыре младенца и зарыдали. Я же просто пребывал в шоке. Судя по расписаниею, мы практически не будем видеть матерей, из-за чего будет расти ощущение брошенности. А это чувство делает человека замкнутым и озлобленным. Для солдата неплохое качество, вот только есть и обратная сторона медали в виде зияющей дыры в душе, а как вишенка на торте — безграничное одиночество.
Такой боец даже не сможет понять, отчего ему так плохо? Почему он не ценит свою жизнь и рвётся в самоубийственные атаки? Да, безусловно, он придумает для себя тысячу и одно объяснение, почему всё так и должно быть. Но жить от этого не станет легче. Боль никуда не уйдёт.