— Вы что делаете, ублюдки⁈ — выкрикнул я и бездумно бросился в драку.
Глава 19
На бегу я потянулся к мане и вспомнил, что её-то у меня как раз и нет. Я сух, словно колодец в пустыне. Но было поздно отступать. Серёга мычал и с ужасом смотрел на то, как я несусь в атаку. Я выхватил из кармана зуб болотника и запрыгнул на Прохорова, который только что обернулся и изумлённо уставился на меня. Снёс ублюдка с ног, и мы рухнули в грязь.
— Если кто-то подойдёт, я вас пликончу! — рявкнул я, не оборачиваясь, и нанёс удар.
Клык болотника блеснул в темноте и вонзился в ладонь Прохорова, которой он вовремя прикрылся.
— А-а-а! Чего вы стоите? — завопил Артём и с лёгкостью перекинул меня через себя.
Я кувыркнулся, плюхнулся спиной в лужу и тут же вскочил на ноги. Вот же, зараза. Один против троих. Почему против троих? Потому что Остап не пытается на меня напасть. Он обхватил шею Сергея и делает вид что держит его, на самом же деле он его удерживал от падения. Серёга от полученных ран едва стоял на ногах.
В прошлой жизни я навсегда запомнил одну вселенскую истину. Если противник намного ниже тебя, то это не значит, что он слаб. Это значит, что он с лёгкостью может отбить тебе промежность. В одном из кабаков я видел, как карлик отлупил двух огромных кабанов. Это было нечестно, скажете вы? А какая может быть честь в том, чтобы нападать на карлика?
Вот и сейчас я превратился в этого самого карлика. Один — против толпы. Слева полетел кулак, метя мне в ухо, я не стал уклоняться, просто сделал шаг вперёд и ударил коленом.
— Уй… — запищал парень и согнулся в три погибели.
Со спины напал ещё один и начал меня душить. Идиот. Немного сместив тело в бок, я, словно горилла, ударил основанием кулака ему в пах. Захват тут же разжался для того, чтобы я получил первый удар. Прохоров с разбегу всадил ногой мне в живот.
— Хэээ! — выдохнул я, падая на колени и почувствовал, как меня тянут вверх за волосы.
— Сейчас я выжгу тебе глаза, и тогда ты больше не сможешь меня подставить, — усмехнулся Прохоров, и его окровавленная рука снова засветилась, испуская жар.
Я попытался оттолкнуть его, увы, ничего не вышло. Оказалось, что пятилетка намного сильнее, чем я предполагал. Попытался и его пнуть в пах — не дотянулся. Пламенная ладонь рванула в мою сторону и…
Вы когда-нибудь видели совершенство? В какой области? Да в любой. Когда ты видишь его впервые, то сразу понимаешь, что за этим стоит огромный труд. Кто-то скажет, что важен не труд, а талант, гениальность. А я скажу, что в прошлой жизни я не обладал гениальностью, впрочем, как и в этой. Зато я был гением труда. Трудился столько, сколько другим и не снилось. И Серёга точно такой же, как я.
Только что едва державшийся в вертикальном положении, он вдруг резко швырнул Остапа через бедро, потом за долю секунды оказался рядом и пробил такой удар в челюсть, что я увидел, как молочный зуб Прохорова стремительно улетел за чернеющий горизонт. Это было красиво. Само совершенство. Взгляд Артёма стал мутным, а ноги обмякли. Он, словно кукла, плюхнулся в грязь и продолжал смотреть перед собой.
— Что я наделал? — прошептал Сергей, глядя на Прохорова.
— Не стой столбом! Дёлу отсюда! — закричал я, схватил его за руку и поволок в лабиринт.
Петляя между голого кустарника, мы выбежали на освещённые дорожки и помчались в сторону пансионата. Никто из преподавательского состава не обратил на нас внимания, так как сейчас все ученики носились по парку и сходили с ума. Я затащил Сергея внутрь и тут же повёл в лазарет. Он упирался, но я настоял.
— Да не надо. Со мной всё хорошо.
— Холошо? Да у тебя вся глудь в ожогах! Не мели елунды!
Нехотя он последовал за мной. Мы застали дородную медсестру в дверях. Она собиралась закрыть лазарет и отправиться домой.
— Мой длуг получил ожог. Нужна ваша помощь, — сказал я и толкнул Сергея вперёд.
— О, господи, — устало вздохнула толстуха. — Вы не могли подождать до завтра? Вообще-то у меня сегодня свидание, а из-за вас… — начала она нас отчитывать, сделала страдальческое лицо, а после добавила тоном, будто делала нам одолжение, а не свою работу. — Ладно. Заходите.
В лазарете Сергея усадили на кушетку, стащили с него куртку, толстовку и рубаху, а после у медсестры глаза полезли на лоб.
— Ты же говорил, что у тебя всегда были эти шрамы от ожогов? — подозрительно спросила она у Серёги.
— Эммм… Ну да. Всегда… — замялся он и отвёл взгляд.