— Да этот ублюдок издевается⁈ Он что, подставить меня удумал? — прорычал Малышев.
На четвёртой попытке Малышев услышал в трубке щелчок, за которым последовало нетрезвое приветствие:
— Вас приветствует граф Шершесоф, — едва выговаривая слова, сказал Черчесов. — Шем могу помощ?
— Даниил Евгеньевич, ты что творишь? — прошипел Малышев.
— Сейщас? Ик! Пью, — честно ответил собеседник.
Услышав это, Малышев скрежетнул зубами и едва сдержался, чтобы не обложить Черчесова последними словами.
— Я про нашу маленькую победоносную войну. Ты какого чёрта прекратил наступление?
— Серё-ё-ёжа-а-а! Какое, ф задницу, наступление? У меня тут проблемы посерьёзней. Я потерял два десятка поселений. А ещё! А ещё. Ик… Ещё шесть крупных городов. Короче. Мне сейчас не до Архарова. — В трубке было слышно, как граф снова приложился к бутылке.
— Даниил, мать твою, Евгеньевич. Ты меня подставляешь. Немедленно верни войска на позиции, иначе нашей дружбе конец. Ты меня понял? — процедил сквозь зубы Малышев, чувствуя острое желание заявиться в Югорск и собственноручно придушить Черчесова.
В трубке послышалась тишина, тяжелый вздох, а после — трёхэтажная брань.
— Да пошел ты в задницу! — выкрикнул Черчесов и тише добавил. — Будешь ещё указывать, что мне делать. — Голос отдалился и спросил у невидимого собеседника. — Как эту хрень отключить? Маринка! Живо сюда! Куда тут нажать-то? Ай. Да плевать!
Раздался свист, а затем удар, после чего вызов сбросился.
— Ублюдок… — прорычал Малышев и перевёл взгляд на дворецкого. — Бросить на штурм Ирбита все подразделения! Мы должны отбить его как можно скорее и занять город, пока Архаров не перебросил силы на наше направление.
— Как прикажете, — кивнул дворецкий и отправился выполнять задание.
Когда дворецкий скрылся из виду, по лицу графа Малышева пробежала нервная дрожь. Он скрежетнул зубами. Сжал кулаки, а после сделал десяток глубоких вдохов и выдохов. Немного успокоившись, он нацепил на лицо блаженную улыбку и вернулся к дочкам.
Я направился на пляж. А знаете, где в промышленном городе самый чистый пляж? Конечно же, за городом. В километре от майского моста, вверх по течению реки Серга, расположился пляж с белоснежным песком. Очевидно, песок сюда завозили, так как по дороге я видел кучу мест, заросших камышом и попахивающих илом.
Поодаль от воды рядом с небольшим лесом установили десяток кабинок для переодеваний, волейбольную сетку и кучу лавочек. На лавках сидели ребята лет пятнадцати. Хмуро курили, перебрасывались ничего не значащими фразами и смотрели как вода журча огибает остров, поросший лиственными деревьями. На лицах ребят была вселенская усталость, как будто они только что вагоны разгружали. Впрочем, может так и было.
Банда Гарика играла в волейбол. Заметив меня, Маша, Даша и Глаша тут же выбежали с поля и рванули навстречу. Они улыбались, будто пришел их лучший друг.
— Миша! Тебя отпустили подольше погулять? — спросила Маша, остановившись рядом со мной.
Странно было видеть, как интерес в её глазах стремительно гаснет. Да и у других девчонок тоже. Как будто они прямо сейчас задумались «а что мы вообще в нём нашли?».
— Ага. Плишел поиглать в волейбол, — улыбнулся я и девчонки захихикали.
— Ну иди. Поиглай, — передразнила меня Даша.
Вот и пролетела девичья влюблённость, не оставив и следа. Как же я этому рад. Улыбаясь, я побежал к парням, перебрасывающим мяч в вечерней полумгле.
— О! Боксёр вернулся! Давай за нас! — радостно выпалил Леший, которому пришлось играть в команде с Беляшом.
Я занял позицию и заметил на лице Креста улыбку. Он подбросил мяч вверх, выпрыгнул и со всей дури ударил ладонью по мячу. Вращаясь, мяч устремился прямо на меня. В сумерках его было плохо видно, но я заметил, что мячик безумно быстро крутится вправо. Вот почему Гарик зубоскалил. Рассчитывает без проблем взять первую подачу? Кашу тебе по всей морде! Какого…?
Вдали раздался истошный визг. Из-за леса выбежала окровавленная женщина и, срывая глотку, заорала:
— На помощь!
Она пронеслась мимо подростков, сидящих на лавках и помчалась в сторону города. Послышался грозный рёв, и из кустов вылетела тварь, отдалённо напоминающая собаку. При этом подвижность и грация у твари была как у кошки, на спине топорщился острый костяной гребень, огромные когти на лапах и морда, похожая на крокодилью. Я мгновенно сориентировался и отдал приказ:
— Бегите!
Ребята растерялись и стали переглядываться, пришлось толкнуть Лешего и повторить команду.
— Живо валите! И девчонок забелите!