– Мы не изолированы, – возразил Тизак. – Мы живем согласно воле планеты, определяющей каждую секунду нашего существования. Планета определит нашу судьбу.
– Но я уже показал тебе, что произойдет с вашей планетой, если начнется финальная фаза расширения Бездны. Она будет уничтожена, и вы вместе с ней. Это не естественно. Это внешнее воздействие, проявление абсолютного зла, прекращение эволюции не только здесь, но и во всех звездных системах галактики. Это явление нельзя отнести к вашей философии эволюции, направляемой планетой, поскольку оно не имеет ничего общего с природой. Если вы и впредь хотите эволюционировать в своем мире, вы должны его защитить. Ваши предки оставили средства для этого. Тебе не надо ничего делать, кроме как попросить машину проснуться. Все остальное я сделаю сам.
Экспедитор затаил дыхание.
– Ну, хорошо, – сказал Тизак. – Я попрошу.
Гор поднял голову, чтобы взглянуть в глаза старого аномийца, и вздохнул.
– Я благодарю тебя от всего сердца.
Экспедитор поспешил к ним присоединиться. Уже наступили сумерки, и меркнущий свет окутал площадь серой прохладной пеленой. Стоящие вокруг здания постепенно зажигали внутренние огни, реагируя на наступление ночи. Над поставленным ими островерхим укрытием, где работал репликатор, замерцали разноцветные сполохи. Второе укрытие, меньшего размера, было предназначено для аппаратуры взлома, собранной Гором на тот случай, если договориться с машиной не удастся.
Интел-центр «Последнего броска» доложил, что начинает глубокое сканирование механизма вознесения, выявляя функции и контрольные цепи. Экспедитор, подходя к двум фигурам, обрисованным голубоватым сиянием городских улиц на другой стороне площади, не мог сдержать всплеска смехотворного оптимизма. Он считал этот момент почти символичным. Две совершенно разные расы объединяют свои усилия перед надвигающимся бедствием. «Если бы только я не был таким циником».
Уже подходя к ним, в мерцающем городском каньоне он уловил какое-то движение. Зрительные вставки обеспечили четкое изображение.
– Не может быть, – пробормотал он.
На огромном четвероногом звере, покрытом густой алой шерстью, ехал сильфен. Сам сильфен был одет в длинный, кричаще яркий балахон золотистого цвета, расшитый драгоценными камнями, которые искрились в тусклом сиянии городских сумерек.
– Гор!
Гор обернулся.
– Что?
Но было уже поздно. Сильфен проехал перекресток и скрылся.
– Не важно.
Тизак неподвижно замер. Экспедитор сосредоточился на своем, минимальном ощущении мыслей города, но смог уловить лишь еще один идущий откуда-то издалека поток сознания. Он был таким же направленным и спокойным, но не отчужденным, поскольку в мыслях звучала заинтересованность к тому, кто их пробудил.
«Я чувствую тебя, – сказал механизм вознесения. – Ты Тизак».
«Да, я Тизак».
«Ты готов возвыситься над своим физическим состоянием?»
«Нет».
«Я существую ради этой цели».
«Я хочу возвыситься», – обратился к машине Гор.
«Ты чужак. Я не могу тебе помочь».
«Почему?»
«Ты чужой для этого мира. Я существую, чтобы поднимать аномийцев к следующей стадии жизни».
«Наша биохимия почти одинакова. Я разумное существо. Тебе было бы не трудно это сделать».
«Нет. Вознесение с моей помощью доступно только для аномийцев».
«Ты обладаешь разумом?»
«У меня есть сознание».
«Есть вероятность, что событие, ожидающееся в центре галактики, приведет к уничтожению этой планеты и гибели всех оставшихся аномийцев. Вознесение к следующей стадии жизни позволит его предотвратить».
«Если такая угроза существует, все аномийцы при желании могут осуществить переход».
«У тебя сохранились для этого возможности?»
«Да».
«А как же остальные? Ты обрекаешь на смерть всех разумных существ в галактике».
«Я возношу аномийцев. Остальная часть галактики мне недоступна».
«Ты не в силах преодолеть это ограничение?»