Две с половиной тысячи километров.
Экспедитор отправился в полет спустя пять часов после просмотра последнего сна Джастины, и он так и не выяснил, что смешного она обнаружила в статуе Заступницы. Гор – естественно – только подмигнул и уклонился от ответа.
«Кто бы мог подумать?» – воскликнул он.
Экспедитор не сомневался, что они оба узнали в статуе какую-то личность из далекого прошлого.
– Как продвигается твое проникновение? – спросил он у Гора.
«Все подготовлено, – ответил тот. – Я не начну физический процесс, пока ты не возьмешь на себя управление сифоном».
– А что думает Тизак?
«Для него это всего лишь еще один сенсор».
– Не следовало ли сказать ему правду?
«Сынок, мы делаем все возможное, чтобы спасти нашу расу – и его тоже. Он так же упорно старается сохранить свой прежний образ жизни. Это не дипломатические переговоры, чтобы мы могли прийти к общему мнению. И его и наше сознание определено генетически. И в данный момент общей цели для нас не существует. Жаль, конечно, но ничего не поделаешь».
– Я понимаю. Просто надеялся, что встреча с Джастиной заставит его изменить свое мнение. Если бы он только мог понять, с чем мы столкнулись…
«В том-то и дело, что он понимает. Но все равно не собирается что-то изменять. Ему это не так необходимо, как нам, к тому же у нас мало времени».
– Понятно. А ты не хочешь сказать мне, кого вы узнали в статуе Заступницы?
«К нашей ситуации это не имеет ни малейшего отношения, да и не хочу тебя отвлекать долгой историей».
– Да, конечно.
До входа в зону конвекции «Последнему броску» осталось триста километров. Двигатели удерживали корабль, несмотря на чудовищные выбросы плазмы, вздувающейся вдоль индукционных линий, но потребление энергии продолжало возрастать. Кроме того, существовала проблема притяжения самой звезды. Чтобы противодействовать этой сокрушительной силе, при модификации были добавлены пять дополнительных инграв-установок. И они работали с максимальной мощностью. Стоило одной из них хоть на секунду отказать, и его размажет по палубе слоем в одну молекулу.
– Начинается.
Перед спуском в конвекционную зону Экспедитор невольно напрягся. Четкой границы, конечно, не существовало. Фотосфера раскалялась еще сильнее, а плотность возрастала.
При переходе из относительно прохладной фотосферы включился ультрадвигатель «Последнего броска» и стал отводить часть избыточной энергии от силовых полей в гиперпространство. Этот поток увеличивался почти в геометрической прогрессии. Специалисты, работавшие над проектом «Стардайвер», давно поняли, что преодолеть такой уровень температуры можно, только комбинируя рассеивающий эффект силового поля с экзотическими компонентами.
– Он держится, – с изумлением отметил Экспедитор, когда корабль погрузился в конвекционную зону.
Теперь наибольшую опасность представляли тысячекилометровые вздутия, без предупреждения поднимающиеся на поверхность и устремляющиеся к фотосфере. Они были из основных препятствий для зондов «Стардайвер», и даже сейчас, после столетий наблюдений и изучения, их появление удавалось рассчитать только приблизительно.
«Молодец, – спокойно откликнулся Гор. – Веди его дальше».
– Ладно.
Экспедитора стала- бить дрожь. Он провел рукой по лбу, с раздражением обнаружил изрядное количество влаги на пальцах и дал команду биононикам уменьшить уровень адреналина. Ему необходима холодная голова, а страх мешает ясно мыслить. «Можно подумать, что моя собранность и сосредоточенность чем-то помогут. Один отказ, один ненадежный компонент, малейшая ошибка в программе, и все будет кончено в доли секунды. По крайней мере, я ничего не узнаю до самого оживления. Если только оно состоится. Гор утверждает, что это последний шанс нашей галактики. Черт, как я скучаю по дочкам».
Теперь испарина покрыла все его лицо.
– Как ты думаешь, когда Иниго доберется до Маккатрана? – спросил он, чтобы отвлечься от мыслей о гибели, способной настичь в любой момент.
Его все еще удивляло сообщение Паулы Мио, сказавшей Гору, что Иниго, странная, двуликая Араминта и команда агентов каким-то образом привели корабль Троблума в Бездну раньше, чем туда добралась флотилия паломников.
«Ждать осталось недолго, сынок. Ты и оглянуться не успеешь, как вернешься к своим девочкам».
– Да, конечно.