Он неподвижно замер и, широко раскрыв рот, уставился на экстравагантно роскошное здание.
– Здесь твой дом-?
– Да, здесь я родилась и с тех пор здесь живу.
Это было не совсем так, но Джастина не хотела портить впечатление. Наивному Казимиру придется еще долго привыкать ко всему, что предлагает Великое Содружество. «А кто может стать лучшим его проводником и наставником?»
– Хочешь осмотреться?
– О да. – Он широким жестом обвел особняк. – А кто еще здесь живет?
– В настоящий момент никто. Боюсь, дом постепенно превращается в музей. Мы найдем тебе спальню, вернее, несколько комнат. В западном крыле есть отличные апартаменты.
Он поймал ее за руку и посмотрел с тем самым умоляющим выражением больших любящих глаз.
– Джастина, а ты останешься рядом со мной?
– Гм. – Она опять покраснела. «Ну же, девочка, возьми себя в руки». – Я поживу здесь некоторое время, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке. В ближайшее время я буду очень занята, придется разбираться сразу со многими вещами.
Он усмехнулся.
– Ты только что спасла галактику. Люди должны дать тебе время для отдыха. Я в этом уверен.
– Возможно.
Джастина помедлила, дожидаясь, когда откроются входные двери – огромные черные пластины из блестящего каменного дерева, украшенные золотым растительным орнаментом. «Я никогда не замечала, что они очень похожи на ворота особняка в Сампалоке». Оскар поклялся, что первый исследовательский полет посвятит поискам предыдущих обитателей Мак-катрана. Она никак не могла привыкнуть к мысли об этом партнерстве. «С другой стороны, в Бездне все реально». И Казимир тому доказательство. И Катриона.
Казимир с любопытством наблюдал, как во всем огромном холле зажигается свет.
– Сколько лет этому дворцу?
– Больше тысячи, – с гордостью ответила Джастина.
– Дремлющие небеса, – пробормотал он, вслед за ней входя в дом.
– Я каталась здесь на роликах, – с нежностью припомнила она. – Когда была в твоем возрасте или чуть моложе. Отец кричал на меня и…
Она резко остановилась. Волна дрожи прокатилась по телу, заставив схватиться за дверной косяк. Ее физическое тело едва не отозвалось на потрясение потоком слез.
В проеме двери, ведущей в белый зал, стоял Гор. Его объемная проекция, как обычно, соответствовала облику двадцать четвертого столетия – золотая кожа, черные рубашка и брюки.
– Папа? – вскрикнула она.
Ее превосходный рациональный мозг всегда знал, что он будет ждать ее здесь, что АНС реанимирует его личность сразу, как только получит известие об утрате тела в домашнем мире аномийцев. Но там, в Маккатране, его вознесение было таким реальным, таким наглядным. Ее физическое тело и мозг уверовали, что разум и тело отца перешли на новый, более высокий уровень, что папа умер, а все, что последует за этим, только результат умных технологий.
Человеческая плоть и кровь порой причиняют слишком сильную боль.
– Ты отлично там поработала, – сказал Гор. – Не все, находясь в физическом теле, смогли бы справиться с таким эмоциональным стрессом. Спасибо.
– Не за что, – едва слышно ответила она.
– Как тебе это нравится – мое основное тело наконец сгорело в пламени новой. Проклятый Марий, жалкий мерзавец, в некоторых отношениях он еще хуже, чем Иланта. Забавно, но я. хоть и не склонен к ностальгии, вероятно, стану по нему скучать. Это бесполезное тело было чем-то вроде физиологической страховки. Надо бы клонировать себе еще одно. Хотя не думаю, чтобы я им воспользовался.
– Неплохая идея.
– Я хочу подробно расспросить кое о чем Экспедитора. Он может помочь восстановить некоторые детали. На астероиде Оззи я подключил хранилище, как только меня вернули из небытия. Мою память восстановили вплоть до того самого момента, когда я стартовал на «Последнем броске». Но нет точных сведений о том, что произошло в мире аномийцев между приземлением и тем моментом, когда старик Тизак включил механизм вознесения. Похоже, там возникли какие-то серьезные проблемы.
– Да, я тоже так поняла.
– Правильно. Да, ты себе не представляешь, какую шумиху подняла фракция Дарвинистов. Мелкие равнодушные мерзавцы. Я бы не отказался от твоей помощи, чтобы их приструнить. Ты собираешься возвращаться?