Браки «симпуа», практикуемые в некоторых областях Китая, стали еще одним подтверждением гипотезы Вестермарка. При таком типе брака семья берет к себе маленькую девочку, чтобы потом она стала женой их сына. Дети, растущие в таких условиях, испытывают ненависть и отвращение к идее брака или интимной близости друг с другом (Wolf & Huang, 1980). У людей предотвращение инцеста — это универсальная биологическая стратегия, нередко подкрепляемая культурой. В случае браков «симпуа» культурная стратегия противоречит биологической, что может являться одной из причин упадка данного конкретного обычая. Культурный запрет на инцест — явление, уникальное для людей, но защита от инцеста путем онтогенетически приобретенного торможения, — по-видимому, феномен, широко распространенный среди других видов, для которых не свойственен имбридинг.
Эволюция изменяет физиологию так, что наше тело постоянно настраивается на соответствие внешней среде. Одним из самых ярких примеров такого типа фенотипического приспособления может служить голубоголовая коралловая рыба. Эти рыбы живут полигиноидными группами, состоящими из одного взрослого самца и множества взрослых самок. Если самец умирает, самая крупная самка становится новым самцом. Это явление можно считать приспособительным механизмом, возникшим в ходе эволюции. Пол самки этого вида рыб адекватен информации, поступающей в ее мозг. Если она не главная самка в группе или если она главная, но присутствует взрослый самец, она остается самкой. А если она — главная самка и самца нет, восприятие этих фактов запускает каскад физиологических процессов, которые в конце концов превращают ее в полноценного самца.
Мы, люди, тоже приспосабливаем наш физический фенотип в соответствии с внешними обстоятельствами, хотя и несколько менее заметно, чем у коралловых рыб. Эта адаптация может происходить оперативно, то есть на повседневном уровне. Загар адекватен времени, проведенному на солнце. Мозоли определяются уровнем трения, которому подвергается поверхность кожи. А сила наших скелетных мышц зависит от уровня физической нагрузки, которую они выполняют. Как становится ясно из этих примеров, оперативные приспособительные реакции могут появляться и исчезать с течением нашей жизни. Более постоянные изменения относятся к разряду приспособительных механизмов, возникших по ходу онтогенеза. Одно из таких онтогенетических изменений затрагивает сердечно-сосудистую систему. У людей, выросших в высокогорных районах, легкие имеют больший объем, а грудная клетка — бочкообразную форму (Моran, 1982). Такие особенности способствуют прохождению через легкие большего количества крови с целью насыщения кислородом. У людей многие из таких «тонких настроек» на внешние условия влияют на поведенческий фенотип.
Детские впечатления и репродуктивная стратегия взрослого. Традиционно сроки наступления пубертата рассматриваются как продукт генетических факторов и питания. Однако Белски, Штейнберг и Драпер (Belsky, Steinberg & Draper, 1991) предположили, что менархе (первые месячные) частично определяются социальными моментами, с которыми женщина сталкивается вдетстве. Они утверждают, что начало пубертата и характер полового поведения во взрослом возрасте отражают репродуктивные стратегии, адекватные социальному окружению, в котором развивается индивид. У девочек, воспитываемых одной матерью (без постоянного партнера), обычно раньше наступает пубертат, раньше проявляется половая активность и выше число половых партнеров (по сравнению с девочками из семей, где есть отец). Согласно Белски и соавторам (1991), неспособность этих женщин к формированию длительных и крепких пар, а также их раннее половое взросление отражает эволюционные стратегии, направленные на приспособление к среде, где ресурсы нестабильны или скудны, а союзы взрослых недолговечны. Таким образом, отсутствие отца в первые 5–7 лет жизни является триггером, включающим «количественную» репродуктивную стратегию. Такая стратегия направлена на рождение большого числа детей, чтобы компенсировать недостаток мужчин, снабжающих потомство.