Эволюция раннеосманской культовой архитектуры демонстрирует последовательный отход от сельджукской типологии и разработку собственных моделей зданий, не только полнее отвечавших функциям, но и выражавших пропагандистские посылы. Выделение в зальных мечетях купольной михрабной ячейки стало началом активных экспериментов со сферическими перекрытиями. К началу XV в. в мусульманских культовых постройках использовались и тромпы, и паруса, и пояса «турецких треугольников», что позволяло не только разнообразить конструкции, но и добиваться особых декоративных эффектов. Купола диаметром до почти полутора десятков метров, опирающиеся на стены, на угловые устои, на четыре, шесть и восемь опор, использовались для акцентирования михрабных ячеек и трансептов, комбинировались в айванных мечетях и фасадных портиках с сомкнутыми, зеркальными, крестовыми, зонтичными сводами, становились и безусловными доминантами интерьера и частью целых систем перекрытий вплоть до 20 ячеек в Улу-джами Бурсы.
Таким образом, к середине XV в. в мусульманской архитектуре Анатолии появились все элементы композиции нового архитектурного типа (который далее будет определен как «большая османская мечеть»). Эти элементы оставалось совместить в одном здании, обеспечив доминанту центрального купола как в интерьере, так и в объеме здания, подчинить молитвенный зал подкупольному пространству, расширить место для совершения молитвы за счет двора (что уже было сделано в отдельных мечетях бейликов), но главное – превратить здание мечети не просто в архитектурное тело, а в очевидный градостроительный ориентир – как освободив прилегающую территорию, так и подчеркнув размеры самого здания с помощью минаретов, которые из «чистой функции» (возвышение для провозглашения азана) должны были стать частью архитектурной композиции. Памятником, в котором оказались сделаны эти шаги, стала построенная Мурадом II новая городская мечеть Эдирне – Юч Шерефели-джами.
В поисках нового типа: мечеть Юч Шерефели
К моменту появления новой огромной мечети фракийский Эдирне, с конца XIV в. являвшийся фактическим местом пребывания монарха и двора и безусловной румелийской столицей Империи, уже имел полноценную большую мечеть столичного масштаба (нынешняя Эски-джами) у подножия господствующего холма, на котором возвышался Старый дворец63. Спустя всего четверть века при Мураде II у того же подножия в нескольких сотнях метров от многокупольной улу-джами было начато строительство нового вместительного культового здания, и при любом обращении к этому памятнику сразу же возникает вопрос о его действительной необходимости. Еще одна огромная мечеть, появившаяся в центре не слишком-то большого города, явно превосходила обычные масштабы мечетей куллие, вокруг которых формировались новые кварталы64, и не соответствовала планировке дервишеских обителей – ее нерасчлененное пространство предназначено не для уединения, но именно для коллективной молитвы. Г. Гудвин предполагал, что на этом месте могла существовать более ранняя мечеть65, однако проигнорировал вопрос о причинах, по которым размеры новой постройки превзошли не только другие мечети Эдирне, но и все до того момента существовавшие анатолийские сооружения.
Вряд ли небольшой румелийский город испытывал серьезную потребность в новых городских мечетях, так что причину появления Новой мечети следует искать вне ритуальных нужд османской столицы. Необходимо оговорить, что у Новой мечети Эдирне были все основания «отнять» у Старой статус улу-джами как победного монумента – ко времени закладки Юч Шерефели-джами Мурад II мог похвастаться победами на Балканах, а к моменту окончания – разгромом объединенной крестоносной армии под Варной, завоеванием Морей и подавлением восстания в Албании66. Правда, новаторские «три балкона» оказались более значимым поводом для урбонима, но название «улу-джами» к Старой мечети не вернулось.
Юч Шерефели-джами, Эдирне.
План (по Курану)
Юч Шерефели-джами, Эдирне.
Аксонометрия (по Крэйну)
Юч Шерефели-джами продемонстрировала и новый масштаб архитектуры, и новые требования к молитвенному пространству, и конструктивные возможности османского зодчества.