Махмуд-паша-джами. План (по Кубану)
Махмуд-паша-джами. Интерьер
Рум Мехмед-паша-джами. План (по Кубану)
Мурад-паша-джами. План (по Кубану)
Рум Мехмед-паша-джами. Вид с севера-востока
Возможно, воспроизведение византийской техники при строительстве квартальных мечетей имело целью посильно «архаизировать» новые мусульманские здания, избежать их бросавшейся в глаза «новизны» и посильно органично вписать в застройку Константинополя. Перед архитекторами «султанских мечетей» такая задача явно не стояла – эти памятники маркировали начало нового этапа в жизни древнего города, задав и новый масштаб мусульманского строительства.
Мечети правления Баязида II и Селима I
Новый этап в истории османской культовой архитектуры приходится на правление сына и внука Мехмеда Фатиха, Баязида II (1481–1512) и Селима I (1512–1520). За время своего тридцатилетнего султаната Баязид укрепил Империю на Балканах (завоевание венецианских владений на Пелопоннесе и в Далмации), в Восточном Причерноморье и в Анатолии (ликвидация бейлика Караман), обеспечив своим преемникам возможность продвижения в Венгрию и Сирию. Важным экономическим и культурным фактором правления Баязида стало переселение в османские города, в том числе в Стамбул, изгнанных из Испании евреев, составивших ощутимую конкуренцию грекам в сферах, предоставленных османами (международная торговля, ряд ремесел, интеллектуальная и художественная деятельность, в том числе архитектура).
Селим I в свое краткое царствование благодаря военным кампаниям против Сефевидского Ирана и Мамлюкского Египта вдвое увеличил подвластную Османам территорию за счет присоединения Сирии, Палестины, Хиджаза, Египта, побережья Алжира, Северного Причерноморья. В результате этих завоеваний султан стал «хранителем двух святынь» (т. е. Мекки и Медины) и, пленив в Каире формального аббасидского халифа аль-Мутаваккиля III, перенес в Стамбул столицу халифата и священные реликвии, легитимизировав деяния своих потомков в глазах мусульман-суннитов35.
Архитектуру периода правления Баязида II и его сына Селима I Г. Гудвин определял как «прелюдию к большому стилю»36, подразумевая под последним расцвет зодчества в XVI в. Наиболее яркой чертой этой «прелюдии» явилось отчетливое градостроительное мышление и строительство крупных ансамблей – уже не характерных для раннеосманского периода куллие, представлявших набор зданий с определенными функциями, но четко спланированных «микрорайонов» с организованными подходами и проходами, функциональными зонами, собственными архитектурными
доминантами и даже с заранее продуманными возможностями наилучшего восприятия. Предполагается, что за большинством крупных архитектурных проектов, связываемых с патронатом Баязида II, стоит фигура одного мастера, но был ли это Хайреддин, с которым традиционно связывается возведение комплексов в Эдирне и Стамбуле, его предшественник на посту придворного зодчего Ильяс-ага или же некий Йакуб-шах, часто упоминаемый в исследованиях последних лет применительно к строительству стамбульской Баязид-джами37, не известно.
Первым крупным проектом, связанным с заказом Баязида II, является ансамбль в Амасье, где будущий правитель в соответствии с османской практикой «стажировался» в качестве наместника одного из важнейших городов Анатолии. Комплекс заложен в 1481 г. (весной этого года Баязид стал султаном) на южном берегу р. Йешил-Ырмак на свободной площадке, которая использовалась в качестве праздничной мечети-намазго38, и таким образом появление здесь мечети зафиксировало и архитектурно оформило уже существовавшее пространство мусульманского ритуала.