Появление шамана служит важным этапом в истории организованной религии. Он (а иногда и она) – связующее звено между древнейшей религией, изменчивым сочетанием верований об изменчивом сочетании духов, и тем, чем религии предстояло стать: определенным набором убеждений и действий, конкретную форму которых поддерживает авторитетное учреждение. Шаман – это первый шаг на пути к архиепископу и аятолле.
С этим утверждением согласится не каждый. Сегодня шаманизм (иногда именуемый неошаманизмом) занимает обширную нишу в духовности нью-эйдж, и отчасти его притягательность объясняется воспринимаемым контрастом с современной религией. В этом отношении шаманизм позволяет вернуться в то время, когда индустриализация еще не нарушила единство с природой, а церковные иерархи не препятствовали непосредственному опыту постижения божественного, объявляя себя единственными официальными средствами передачи духовности. С этой точки зрения изначальный, шаманский, этап развития религии чем-то напоминал Едемский сад до того, как Адам и Ева все испортили.
Безусловно, в анналах шаманизма есть притягательные темы. Некоторые авторитетные исследователи видят в шамане каменного века истоки мистицизма, который в современной форме уже принес многим душевный покой. Элиаде писал, что эскимосский шаманизм и буддийскую мистику объединяет их цель – «освобождение от телесной иллюзии»13. А шаманизм в целом, продолжал он, пронизан «желанием преодолеть состояние простого смертного, индивида», чтобы достичь «отыскания самого источника духовной жизни, то есть одновременно и «правды», и «жизни»14.
Все к лучшему. Однако у шаманов неизбежно обнаруживается одна общая с религиозными лидерами современных сообществ злополучная черта: и те, и другие – люди. На шаманском этапе религиозной эволюции мы видим не только солнечную сторону религии, но и некоторые изъяны, которые с тех пор закрепились за ней. Будучи порождением человеческого мозга, религия неизбежно несет метки нашего вида, как к худу, так и к добру.
Как стать шаманом
Появление шамана среди религиозных лидеров было вполне естественным событием. Первобытная религия заключалась главным образом в том, что люди рассказывали друг другу истории, пытаясь объяснить, почему случается хорошее и плохое, предсказать и то, и другое, по возможности вмешаться и таким образом повысить долю хорошего по отношению к плохому. Всякий раз, когда люди – охотники-собиратели, аналитики фондового рынка, кто угодно – соперничают в сфере объяснений, предсказаний и вмешательства, некоторые приобретают репутацию преуспевающих. Они становятся лидерами в своей области. Предположительно в результате такого соперничества и возник, и сохранился шаманизм.
Судя по многим изученным сообществам охотников-собирателей, это соперничество носило неформальный и непрерывный характер, а обладание духовной властью было вопросом отношения. Во время продолжающихся всю ночь целительных танцев кунг сан любой мужчина или женщина могли войти в состояние транса и таким образом вызвать нум – духовную целительную энергию. Но лишь некоторые кунг получали известность как «повелители нум», и только в редчайших случаях кто-то из них оказывался достаточно одаренным, чтобы увидеть верховного бога Гаона15. У кламатов, как писал один антрополог, «некоторые шаманы значительно сильнее прочих, и все, кто наделен такой силой, в некоторой степени способны пользоваться ею так же, как делает шаман»16. Антрополог Роберт Лоуи (Robert Lowie) после изучения кроу, индейцев североамериканских прерий, писал, что «любой член племени мог стать шаманом» после «поиска откровений», узрев видение, означающее, что его принял конкретный дух17.
В таких сообществах, как писал Лоуи о кроу, «высота положения» честолюбивых шаманов зависела от «практического испытания их эффективности». Если после заклинаний шамана, направленных на исцеление, это исцеление наступало, если после обрядов призывания дождя начинался дождь, авторитет шамана рос. Так, индейцы племени кроу, получившие видение и «явно удачливые в бою, становились фаворитами какого-нибудь могущественного вождя». Но горе было тому кроу, которого, по словам Лоуи, принявший его дух побудил ввести новый элемент в Пляску Солнца. Поскольку «применение этого элемента сопровождалось смертью жены главного танцора», совет духа был разоблачен как «мнимое откровение»18.