Часть II
Появление авраамического монотеизма
«Ибо кто на небесах сравнится с Господом? кто между сынами Божиими уподобится Господу? Страшен Бог в великом сонме святых, страшен Он для всех окружающих его».
«Нет иного Бога кроме Меня, – Бога праведного и спасающего нет кроме Меня. Ко Мне обратитесь, и будете спасены, все концы земли; ибо Я Бог, и нет иного. Мною клянусь: из уст Моих исходит правда, слово неизменное, что предо Мною преклонится всякое колено, Мною будет клясться всякий язык».
Глава 5
Политеизм, религия Древнего Израиля
Бог во плоти (с. 113) «Отрытые» библейские предания (с. 116) Кем был Яхве до того, как стал Яхве? (с. 120) • Утрачено при переводе (с. 125) • Сексуальная жизнь Яхве (и другие мифы) (с. 129) • Перекрестное опыление (с. 135)
В Еврейской Библии – той, которую христиане называют Ветхим Заветом, – сохранилось упоминание о знаменательном событии, случившемся с пророком Илией на горе Синай. Бог повелел ему встать там и ждать встречи с божественным. Затем поднялся «большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы перед Господом; но не в ветре Господь. После ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь. После землетрясения огонь; но не в огне Господь. После огня веяние тихого ветра»1. Последние несколько слов – «веяние тихого ветра» – иногда переводят как «негромкий голос». Так или иначе, суть ясна: еврейский бог Яхве при всех атмосферных явлениях, окружающих его, неуловим.
На этот эпизод из Третьей книги Царств часто ссылаются как на важную веху в истории религии. В «первобытном» политеизме силы природы подчинены богам или условно отождествляются с ними. Но в монотеизме, который формировался на Ближнем Востоке, дистанция между природой и божественным увеличилась. «В отличие от языческих богов, Яхве присутствовал не только в любой из сил природы, но и во всем остальном», – писала Карен Армстронг в своей книге «История Бога» о кульминации впечатлений Илии2.
Самый известный из языческих богов Библии – Ваал (Баал), которому поклонялись нещадно осмеянные жители земли Ханаанской, а порой и впавшие в заблуждение израильтяне, сбившиеся с пути поклонения Яхве. Как бога плодородия Ваала иногда называли повелителем дождя и росы3. В отличие от него, Яхве не повелевал ничем конкретным, но при этом властвовал над всем; он был единственным источником сил природы, но не опускался до мелочной опеки, действуя как председатель правления и в то же время как исполнительный директор.
Богов такого рода часто называют более современными, нежели языческие, подобные Ваалу, более совместимыми с научным мировоззрением. В конце концов, поиски механистических законов природы не имели смысла, если, как верили язычники во времена Илии, природу одушевляли разнообразные боги, настроения которых постоянно менялись. Для научных принципов оставалось больше места, если бог был всего один, восседающий где-то над схваткой, способный в отдельных случаях вмешаться, но, как правило, находящийся выше Вселенной, в которой действуют постоянные законы.
«Трансцендентный» – вот термин, которым одни специалисты пользуются при описании этого бога, в то время как другие предпочитают выражения «отчужденный» и «сокрытый»4. Во всяком случае, этот бог, менее очевидный, чем языческие, был более могущественным. Как писал библеист Йехезкель Кауфман в своем фундаментальном восьмитомном труде «История израильской веры», «Яхве не живет в процессах природы; он ими управляет»5.
Кауфман, работавший в середине XX века, воспринимал эту и другие характерные черты Яхве как свидетельство того, что характер иудейского бога был скорее революционным, чем эволюционным. Ученый отвергал идею, согласно которой израильская религия была «естественным продуктом религиозной атмосферы» на Ближнем Востоке. Скорее, религия Яхве являлась «подлинным творением израильского народа. Она радикально отличалась от любой веры, когда-либо известной языческому миру»6.