— Да, тёть Лиза, — отчеканила Даша, а Киря сполз, наконец, со спины Паучары, его заинтересовало мамино оружие.
— Не мешай, Кирюша, не пугай разрушалку, отцепись, кому говорю! — закричала мама и сунула шевелящую щупальцами руку Паучаре в морду. Тот попятился, и, будто защищаясь, воздел рукоклешни к потолку. Точь-в-точь как тараканище, когда умолял о пощаде. — Отвечай, чудище, правда, всё хорошо?
Воспитатель невнятно заскрипел, а Киря засмеялся и спросил:
— Мы будем иглать в войнуську?
— Что? — переспросила мама. Немного подумав, она оставила в покое Паучару и похвалила мальчика: — Это ты хорошо, Кирюша, придумал. Давайте играть. Слушай команду, бойцы! Будете охранять штаб. Штаб, если кто не знает, в этой комнате. И чтобы без моего разрешения не уходили с поста. А ты, Паучара, — и мама снова ткнула разрушалкой в воспитателя, — от детей ни на шаг. Не то голову оторву, ясно?
Не дожидаясь ответа, мама убежала. Каспер озадаченно посмотрел на затянувшуюся дверную мембрану и спросил:
— Это она чего?
— Иглает в войнуську, — пояснил Кирюша, и показал, как надо охранять штаб: шпага в вытянутой вперёд руке, а вторая рука прижата к бедру.
— Жу-ка-ка ловит, — проскрипел воспитатель, его рукоклешни бессильно повисли, и он перестал быть похожим на большого испуганного тараканище. — Хо-хо-хочет убить. У меня жуку бе-бе-безопасно.
— Сам ты бе-бе-бе! — передразнила воспитателя Даша. — И ме-ме-ме. Зачем ей не опасный жук?
Паучара ответил без слов. Потому что словами у него сегодня получалось только «бе-бе», да «ме-ме». А когда он хотел объяснить важные вещи, всегда говорил без слов. Его дети понимали.
А потом Каспер подумал, что если жук не сделал ничего плохого (это же не преступление, прийти в гости?) будет правильно, если они его спасут. Видно, и Кирюша подумал о том же. Он попросил воспитателя вынести тараканище из убежища. Это детей не пускают за охранный периметр, а Паучара может пойти, куда ему вздумается. Он же взрослый.
— Не-не-нет, — заотказывался воспитатель. — Есть прика-а-аз, охраняю-няю вас.
— Тогда мы пойдём с тобой, — нашла выход Даша. — Выпустишь тараканище, а заодно и нас поохраняешь.
— Не-нет, — снова заотказывался Паучара. — Прика-а-аз другой, вы охраняете-ете штаб. Я охраняю-няю вас.
— Ну, пожалуйста, Паучалочка, — заканючил Киря. А Каспер даже спорить не стал. Потому что приказы не обсуждают, их выполняют. Взрослые беспокоятся за детей, это понимать надо!
Но Каспер знал, что почти всегда из трудной ситуации находится выход, и он смирился, что почти всегда этот выход находит не он, а Даша.
— А если ночью? — спросила она. — Когда мы спим, мы не можем ничего охранять? Значит, приказ охранять штаб больше не действует?
Каспер не помнил, чтобы воспитатель так долго раздумывал, прежде чем поддаться на детскую провокацию. А потом дети поняли — их план одобрен.
— Ур-р-ра! — завопил Киря. А Каспер подумал, что день только начался, но сколько интересного уже случилось! С ума сойти! И ещё будет вечеринка в честь дня рождения, а это тоже весело и вкусно. А главное случится ночью. Ночью они пойдут в настоящую ночную экспедицию с приключениями.
С ума сойти! Не каждый год вываливает на голову столько неприятностей, сколько случилось за сегодняшний неполный день. Одна радость: удалось восстановить защитный барьер. Пусть он не стабилен, и остаётся надеяться лишь на выращенный наспех генератор, но лучше так, чем вовсе без защиты.
Лизавета чертовски устала. Она уселась на кровати, обхватив руками согнутые в коленях ноги. Внутри кипело. Надо бы выпустить пар, или она за себя не отвечает — ещё немного, и взорвётся! Заботливый и понятливый Юстас занят важными делами. Очень важными, чертовски важными! До Лизы изредка долетают его нерадостные мыслекомментарии по поводу того, что творится в убежище. Но, чёрт возьми, почему он не рядом, когда ей плохо?!
Люди вернулись домой задолго до вечерних сумерек. Она и не думала готовить обед, она про него даже не вспомнила. Растрёпанная и взбудораженная, Лизавета азартно обшаривала закоулки убежища в поисках чужака. Такому поведению не слишком удивились. Не то, чтобы привыкли к её эксцентричным выходкам; просто сегодня и без того случилось много странного.
Давно не приходящий в сознание Корабль, наконец, ожил, но лишь для того, чтобы выдворить людей из своего чрева. Обошлось без церемоний. Сначала завыла тревожная сигнализация, потом отсеки заполнил едкий дым, а непонятливых, всё ещё пытающихся разобраться в том, что происходит, прогнали органоиды — существа, обычно мирные, созданные для обслуживания корабельных внутренностей. Едва последний человек оказался за бортом, все входные отверстия наглухо заросли и корабль снова помер.