Примечания
[1]
Подробное изображение этой панорамы см.: The Cambridge History of Later Greek and Early Medieval Philosophy / Ed. by A. H. Armstrong. Cambridge, 1970. Достоинства плана этой книги – во-первых, обстоятельное рассмотрение предыстории изображаемого периода, "затакта" к нему ("от Платона до Плотина") в энергично акцентируемой связи с тем, что пришло после; во-вторых, отказ от разделения единой истории философии на историю языческого неоплатонизма и историю христианской патристики, благодаря чему обнажаются и становятся наглядными соответствия между тем, как реализовывались одни и те же мыслительные возможности в той и другой конфессиональной сфере.
(обратно)[2]
Единственный памятник эпикуреизма, вообще дошедший до нас от времен Римской империи (II в.), – надпись Диогена Энандского (Diogenis Oenoandensis Inscriptio / Ed. I. William), и она не содержит ничего, кроме самых общих формул, выбранных из Эпикуровых сочинений, и предваряющей их восторженной похвалы.
(обратно)[3]
См.: ВДИ, 1970, №3, с. 235. Пер. Д. Е. Фурмана.
(обратно)[4]
К уточнению понятия "теология" в его отношении к понятию "язычество" см.: Философская энциклопедия, т. 5, с. 189-191, 200-202, 611-612.
(обратно)[5]
Ср.: Аверинцев С. С. Предварительные заметки к изучению средневековой эстетики. – В кн.: Древнерусское искусство. Зарубежные связи. М., 1975. с. 371-396, особенно с. 382 – 387; Lotz B. Sein und Wert... Paderborn. Hf. l, 1938; De. Vogel J. C. Antike Seinsphilosophie und Christentum im Wandel der Jahrhunderte. Baden-Baden. 1958; Körner F. Das Sein und der Mensch... München. 1959; Kremer K. Die neuplatonische Semsphilosophie und ihre Wirkung auf Thomas von Aquin. Leiden, 1966.
(обратно)[6]
Эта потребность находилась в противоречии с наличными возможностями отнюдь не "персоналистической" философской системы понятий, которая была заимствована от античности. Ср.: Lossky V. La notion théologique de la personne humaine. – In: Lossky V. A l'image et à la ressemblance de Dieu. P., 1967, p. 109-121.
(обратно)[7]
О диапазоне значений слова "философия", употреблявшегося для обозначения аскетической жизни вообще, в частности жизни монашеской, см.: Malingrey A.-M. "Philosophie": Etude d'une groupe des mots dans la littérature grecque des Présocratique? au IVe siècle après J.-C. P.. 1961; Leipoldt J. Griechische Philosophie und frühchristliche Askese. В., 1961.
(обратно)[8]
Опыты догматизированпя в "гимнической" прозе представляют собой речи Юлиана "К дарю Солнцу" и "К Матери богов". Чтобы вернее оценить их культурно-исторический фон, полезно помнить, что 1) "вторая софистика" давно вобрала в себя традиционный жанр гимна божеству, усвоив его риторической прозе (ср. речь Ливания "К Артемиде"), и так продолжалось вплоть до нового расцвета поэзии в V в.. давшего христианские стихотворные гимны Синесия и языческие стихотворные гимны Прокла (см. ниже главу о литературе IV-VII вв.); 2) нормальное христианское песнопение с точки зрения античных норм также должно быть причислено к риторической прозе; 3) христианские песнопения также соединяли "гимническое" восхваление божества с философствующим догматизированием, подчас довольно сложным; 4) философская проза такого христианского теолога, как Псевдо-Дионисий Ареопагит, также "гимнична". Это ставит речи Юлиана в их реальный контекст. Что касается инструкций жрецам (языческому "клиру") касательно того, как они должны вести себя, какие книги читать, каких мыслей держаться π какие речи держать, они содержатся в письмах Юлиана, скорее похожих на папские "бреве" будущих времен, чем на письма других римских императоров, например в письме 84 (Арсакию, главному жрецу Галатии) или 89б (неизвестному жрецу).
(обратно)