Харрис достал ружье, демонстративно зарядил три патрона в магазин, впрочем, не досылая в патронник. А затем потратил еще пару минут, показывая сыну, как держать и как целить.
— Перед выстрелом надо передернуть затвор, — обозначил Харрис движение. — Но только перед выстрелом! До этого даже палец на спусковой крючок не ставить.
Генри активно закивал, прижимая к себе ружье двумя руками.
— Потом постреляем, — подмигнул патрульный счастливому сыну и, пригласительно махнув ему рукой, направился к деревьям у дороги — не к просеке, где были видны следы крови, которые молодому смотреть нечего, а рядом с машиной. Тем более, что тут поросль редкая — легко пройти, а направление он запомнил.
Что Харрис ожидал увидеть? Скорее, он желал убедиться в отсутствии следов человека, азартно следующего за подранком — любой отпечаток на осенней земле просматривался отчетливо. Рация была перецеплена на пояс — с нарушителями разговаривать будут вызванные рейнджеры, дураков нет злить вооруженных людей.
Но а если, и скорее всего, он ничего не найдет — то будет здорово предупредить диспетчера, пройтись вглубь на десяток шагов и подыскать удобную прогалину, чтобы пострелять с сыном.
Со следами, тем временем, действительно оказалось неладно. Харрис даже приподнял руку, останавливаясь сам и придерживая неловко затормозившего ребенка за плечо.
Генри отважно повел руку к затвору, но его отец отрицательно повел головой.
— Какая-то ерунда, — медленно произнес он, глядя на десяток метров перед собой. — Смотри, видишь отпечатки копыт?
Ритмичные и глубокие, продавленные в земле, они читались точно от дороги и еще десяток метров — но еще немного, и складывалось ощущение, что лось то ли перешел на огромные прыжки в пять-семь своих обычных шагов, всякий раз неудачно падая и взрывая землю резкими движениями по их завершению… Харрис посмотрел наверх. То ли его тащило что-то за собой — судя по переломанным ветвям верхних ярусов, за которыми виднелась чистая синева осеннего неба. Но ни стрекота вертолета, ничего. Хотя когда это все было — если утром, то он и слышать не мог.
— Диспетчер, отправь рейнджеров на двенадцатую. — Сухо отозвался Харрис в рацию. — Кажется, туристы с вертолета баловались охотой.
Непонятно как, но это точно не звери его заповедника.
— Диспетчер — Харрису. Пройдись, поищи гильзы.
— Да какие гильзы? Тут гарпун или еще какая дрянь, вроде сетки.
Хотя лось так дернет, что и вертушка может упасть. Но если это тяжелый «Апач» с авиабазы в Уоррен, и у кого-то из военных перемкнуло мозги… Не его проблема.
— Дальше все перепахано беднягой-лосем, — Харрис сделал несколько шагов вперед и заглянул вправо. — Деревья с содранной корой, почва срезана. Бог ты мой, тут не стреляли, тут тащили на аркане!
— Диспетчер — Харрису. Ты давай там поброди туда-сюда, не умничай. Сейчас летуны проверят, был ли какой сенатор на авиабазе, а до этого прогуляйся по просеке. — Захрипел голос в рации. — Может, лось наш найдется.
«– Да куда я с ребенком!» — Хотел было возмутиться патрульный, но вовремя прикусил язык.
В том-то и дело, что не должен он быть тут с сыном. В крайнем случае — тот обязан быть в кабине машины, играть в свою игрушку и ненавидеть отца дальше.
Харрис посмотрел на Генри, пусть и испуганного происходящим, но стойко удерживающего ружье. Отправить в машину? Впрочем, плевать, он оставит его за спиной, не давая подойти близко — если туша лося все еще в заповеднике, а не утащена на авиабазу трофеем. Патрульный ростом куда как выше, так что успеет разглядеть всякое и остановиться, чтобы не травмировать Генри.
— Принял. — Щелкнул он кнопку рации.
— Слышал приказ, боец? — Обратился Харрис к сыну. — Пойдем, глянем. — Не удержался он от тяжкого вздоха.
Генри кивнул, подвигал ружьем и вопросительно посмотрел на отца.
— Нет, пока война не предусмотрена. Хотя, черт, — заволновался и сам Харрис.
Если волки действительно придут на запах крови… Забрать бы оружие у мальца себе, но этот его взгляд… Впрочем, был еще пистолет в напоясной кобуре — хватит, чтобы пугнуть сытого по осени зверя. Харрис достал свой «Глок-19» и неспешно зашагал вдоль просеки — глядя больше на сына и по сторонам, чем на разрушения природы, сотворенные неведомо кем.
Вскоре лес посветлел, выдавая близость открытого места — вон и рельеф горного хребта Титон виден за ветками. Харрис замедлился.