Эволюция Гвардиолы, возможно, сделала Пепа более радикальным, но в то же время заставила его избавиться от догм. Он по-прежнему придерживается философии Кройфа с точки зрения основ игры (владение мячом, передачи, расположение на поле и атака), но избавил себя от ограничений и принципов. Приблизительно половину из 161 матча во главе «Баварии» он играл в четыре или пять нападающих; он отправлял в оборону двух/трех/ четырех и даже пятерых игроков; использовал одного/двух/трех или четырех центральных защитников. Однажды его команда играла без центральных защитников вовсе, и еще раз — с четырьмя фланговыми защитниками одновременно.
За три сезона в «Баварии» Пеп использовал двадцать три разные игровые модели; он использовал пятерых полузащитников или только одного; в одном матче он использовал симметрию, в другом — полную ей противоположность; он предпочитал комбинационный стиль, а также чтобы вингеры играли широко и подавали с «рабочей» ноги на головы нападающим. Он был убежденным гвардиолистой, и в то же время порвал с канонами, которые были его отличительной чертой в «Барселоне».
ИГРА В ПЯТЬ НАПАДАЮЩИХ
Мюнхен, 13 марта 2015 года
«Посмотрите на меня! — воскликнул Пеп. Его глаза буквально горели, а улыбка растеклась по всему лицу. — Я полузащитник до мозга костей, и играю с пятью нападающими! Всю свою жизнь я отстаиваю идею, согласно которой полузащитник — ключ к победе, потому что именно парни в середине поля контролируют всю игру. И теперь я делаю ставку на нашу атакующую линию — из-за имеющегося у нас количества нападающих.
Но, понятное дело, я использую такое количество нападающих не по этой причине. Это не имеет отношения к нашему поражению от «Реала» со счетом 0:4 в полуфинале Лиги чемпионов. В тот вечер я использовал четырех нападающих в схеме с «оголенными» флангами обороны. Я тогда напортачил, потому что мы оборонялись двумя центральными полузащитниками и двумя центральными защитниками, из-за чего не смогли противостоять мадридским контратакам. Теперь же все иначе, потому что все зависит от двух фланговых защитников, которые во время владения нами мяча смещаются к полузащитнику-организатору и формируют линию из трех игроков, которая призвана противостоять контратакам.
При помощи этой «системы безопасности» мы можем использовать пятерых нападающих, потому что парни правильно выстроили редуты».
Роббен и Рибери неизбежно будут проявлять себя в роли инсайдов.
«Хорошо, двое из этих пяти нападающих будут действовать как инсайды — Роббен и Рибери являются нашими лучшими дриблерами. Мы не привязываем их к флангу, потому что таким образом они лишились бы пространства на одном фланге, а также потому что наши соперники приставили бы к ним дополнительного «персональщика» — не только флангового защитника, но и атакующего флангового полузащитника. Нет, все, что им следует сделать — обойти опорника и выйти на ударную позицию, потому что остальные четыре защитника соперника будут держать наших нападающих».
«Но ты был королем полузащитников, — говорю я. — Был парнем, который сказал, что играл бы по схеме «хоть в тысячу полузащитников».
«Верно, — признается Пеп, и снова расплывается в улыбке. — Раньше я был таким. Но эта работа, эта команда превращают меня в тренера, который использует пятерых нападающих. Я знаю, что это непривычная тактика, ей я обязан полученному опыту в Германии. Честно говоря, в выездных матчах Лиги чемпионов я, вероятно, буду использовать пятерых полузащитников, но не дома. Дома я буду использовать пятерых нападающих. На выезде мы пытаемся контролировать игру при помощи перепасовок, но в Мюнхене мы несемся вперед — как в матче с «Шахтером» (7:0).
Я спрашиваю: «Значит, эта команда под твоим руководством должна была стать командой полузащитников, но стала командой фланговых защитников и нападающих?»
«Фланговые защитники могут уходить в атаку, но только при одном условии — мяч в это время должен находиться на чужой половине поля, и риск его потерять должен быть сведен к минимуму, — отвечает Пеп. — Идеальным вариантом было бы убежать по флангу и подать, потому что в штрафной и около нее находятся пятеро наших нападающих. Но называть четкое амплуа того или иного игрока нужно осторожно. Является ли Лам фланговым защитником? И если да, почему? Почему он не полузащитник? А Алаба? А Рафинья? Или возьмем Роббена — он нападающий? Почему он не полузащитник? Я бы легко назвал его хавбеком!»