— Я вообще-то не закончил, — прервал его следователь. — Мы не можем держать Джейсона, но дом мы по-прежнему рассматриваем как место преступления, закрытое для посторонних. Я чувствую, что здесь есть что-то еще, и намерен докопаться до сути.
Джейсон захлопал глазами: где же они с Энджи будут жить? Джордж, увидев выражение его лица, покачал головой, как бы предостерегая его от вмешательства в обмен репликами между следователем и адвокатом.
— Это говорит о вас как об ответственном работнике, — вежливо согласился Фрэнсис. — Никаких проблем! Кроме того, мы, таким образом, сможем продолжить наше плодотворное сотрудничество. Все?
— Пока все, — Томас Салли, похоже, огорчился, что его угроза продолжать расследование не произвела впечатления на оппонентов.
— Тогда — за дело! — сказал адвокат, и они отправились вниз. Джордж и Фрэнсис шли по бокам от Джейсона, ограждая его от взоров сотрудников полиции. Джейсон повернулся к Джорджу с вопросом, но тот остановил его.
— Не здесь.
В дверях Джордж обратился к Фрэнсису:
— Вы ведь управитесь с бумагами? Мы с Джейсоном поедем: думаю, он нуждается в отдыхе.
— Конечно, — Фрэнсис поправил очки. — Я все сделаю. Доклад — завтра.
— Прошу вас, — Джордж посмотрел на Джейсона. — Машина ждет.
Джейсон машинально следовал за Джорджем, находясь в плену новых забот. Хорошо, что он больше не за решеткой, но где им жить? Не то чтобы они с Энджи купались в деньгах и могли снимать жилье направо и налево…
Дверца черного лимузина открылась сама собой. Джордж знаком предложил ему садиться, и Джейсон утонул в мягкой коже сиденья. Но оценить роскошь автомобиля он был не в состоянии: мысли в голове путались, руки слегка дрожали.
Джордж уселся напротив, и машина бесшумно тронулась, легко вписавшись в уличный поток.
— Куда мы едем? — спохватился Джейсон.
— Мы ожидали, что Томас упрется. Он — известный бульдог. Держал вас три дня взаперти и всячески мешал Фрэнсису оформить разрешение представлять ваши интересы, — пояснил Джордж. — Проблему жилья для вас и вашей тети мы решили, — он улыбнулся акульей улыбкой. — Как я уже говорил, вы — важный актив для “Cerillion Entertainment”, и я намерен о вас заботиться.
Глава 2 — Акклиматизация
Алекс Лейн шевельнулся, и гладкая кожа глубокого кресла чуть слышно скрипнула. Ночь уже наступила, и комната Алекса в городской квартире его семьи была залита мягким светом настольной лампы. Взор молодого человека был прикован к большому экрану, на котором транслировался репортаж с места происшествия. Съемка велась с дрона, висевшего над домом Джейсона. Дом сиял в свете прожекторов, полицейские машины на улице мигали красным и синим.
— Мы находимся у дома на Хайленд Парк, зарегистрированного на имя Энджи Поуг, — комментировал трансляцию ведущий. — Подозреваемый — молодой человек лет восемнадцати.
Сердце Алекса билось в ускоренном ритме. Всякий раз, когда он пересматривал репортаж, странное чувство охватывало его: привычная утешительная пустота уступала место ощущению тяжести, будто холодный камень ворочался в душе.
— Полиция еще не сделала официального заявления, но нам известно, что речь, скорее всего, идет о двойном убийстве. Жертвы — двое подростков, — рассказывал ведущий, не ведая о смущении, которое он сеял в душе Алекса.
— Внимание! Выводят подозреваемого!
На экране двое полицейских в шлемах выводили из дома молодого человека в наручниках. Дрон показал лицо задержанного крупным планом, и тут же в углу кадра появилось школьное фото Джейсона.
Алекс остановил ролик и неподвижно смотрел на замершую картинку. Он совершенно не планировал смерть этих двух парней и не думал подставить Джейсона таким образом. Он всего лишь хотел послать недвусмысленный намек, заставить противника нервничать там, где сам имел неоспоримое преимущество, — в реальном мире. Но ситуация, как говорится, вышла из-под контроля.
Камень на душе никуда не делся, хотя Алекс сто раз повторял себе, что находится в безопасности: переговоры с нападавшими велись с одноразового телефона, купленного за живые деньги. Могло показаться странным, но до сих пор существовали точки, торгующие за наличные.
Мир вдруг словно бы качнулся, и тонкая рука легла на его плечо
— Тебе не к лицу тревога, Алекс. Тревоги — удел слабых, — шепнул в ухо материнский голос. Щеки коснулось ее дыхание, от душного и сладкого аромата духов закружилась голова. Белая рука лежала на его плече, сквозь прозрачную кожу просвечивали синие жилочки, хрупкие пальцы теребили ткань рубашки.