Кое-как я успокоился и продолжил чтение, дойдя как раз до самых известных магических родов, как ныне существующих, так и исчезнувших, и именно тут я встретил упоминание рода Гонт. Жуткие приверженцы чистоты крови даже по меркам самых рьяных нацистов мира магов. Если у меня и были хоть какие-то надежды, что пронесет и мой заказчик окажется честным и законопослушным магом, то теперь они полностью отпали, как засохшие листья по осени. У меня осталось только около полутора месяцев до того момента, как ножницы Мойры окажутся у моей нити судьбы. И сейчас у меня два извечных вопроса, как говорила моя бабушка: «Кто виноват?» и «Что делать?». И если на первый вопрос я знаю четкий ответ, то вот на второй… Бежать? Очень смешно, если Гонт обладает хотя бы десятой частью из тех навыков, что упоминались в книге, то мне конец — есть и вольтование, позволяющее наслать проклятье при помощи малейшей части тела, даже перхоти. Есть и демонология, позволяющая вызвать самых страшных тварей из других миров и наслать на беглеца. Есть и магия имен, позволяющая творить страшные вещи, при знании истинного имени. Я уже не говорю о таких вещах, как магия крови, поиска и ясновидения. Раз побег не подходит, то что, сражаться? Очень смешно! Я даже не маг пока, потому что не пробудил свой ноус — седьмую оболочку, отвечающую за магию. Огнестрел отпадает как бесполезный против любого мало-мальски сильного щита вроде стальных доспехов, доспехов духа, силового кокона, и я молчу уже о личной защите, которая может защитить один раз, но от ВСЕГО. Обладают ли нынешние маги магией Шумера? А почему нет? Если уж люди так развились за пять тысяч лет, то сложно представить достижения магов на своем поприще. Нет, может не всем доступны эти знания, но уж точно наследник Гонтов это должен уметь, или я что-то не понимаю в этом мире. Сдаться? Вариант еще хуже, ведь есть множество вещей хуже смерти — например пытки, захват души или стать пожизненным рабом. Так что все, что я могу сейчас сделать, это продолжать переводить книгу и надеяться, что в ней будет находиться хоть какой-то приемлемый выход.
***
— Мистер Джонсон, а где мистер Пирс, я его давно не видел, — спросил у директора практикант, заметив, что на одного сотрудника музея стало меньше.
— Он сейчас отдыхает на берегах Индийского океана, — с завистью ответил пожилой мужчина с длинными, седыми волосами, собранными в хвост. — Хотел бы я с ним поехать, эх. Мои старые кости замучила лондонская погода, и прогреть их было бы неплохо.
— Так он в отпуске? Как-то внезапно, — кивнул Карл, в согласии, что кости прогреть на пляже — это хорошо. Особенно с красивой девушкой.
— Я тоже удивился, однако он и правда давно не отдыхал, так что я выписал ему отпуск сразу на два месяца. Отдых так же важен, как работа. Мне тут косяки от усталости не нужны. — Поднял он наставительно палец вверх. — А ты пока не заслужил, так что марш работать, а то развесил уши.
— Да, сэр! — краткая минута отдыха была окончена, пора и честь знать.
А в это время Владимир, который, как считали коллеги и друзья, должен отдыхать, с красными от недосыпа глазами, наконец-то захлопнул злополучный фолиант и в тиши комнаты, заваленной смятыми и исписанными листами, произнес:
— Наконец-то я закончил.
========== Часть 3 ==========
Если подытожить, то мастер артефакторики, Лерах, был универсальным дилетантом. По знаниям он тянул, возможно, на магистра, а по магическим силам на подмастерье, и только слабость в магии и отсутствие шедевра, а также, как я подозреваю, безразличие к титулам и нежелание платить больший илькум, то есть, налог, не давали ему официально получить это звание. Будучи сыном магистра, он больше интересовался самой магией, а то, как его называют, ему было до лампочки, хоть архимагом, хоть учеником. Вот такой своеобразный человек. Из-за недостатка сил, Лерах выкручивался как мог, переводя магию слова в ритуалы. Да, так намного сложнее, однако именно это позволяло ему создавать артефакты, которые не каждый архимаг создаст. Потому что не каждый архимаг — артефактор. И шедевр, который так и не увидел свет, если судить по тому, что записи оканчиваются после его смерти, оказался довольно занимателен и, конечно же, архисложен для меня. Ни много ни мало, это создание живого артефакта из человеческого тела, а точнее из самого мага. На стыке биомагии, магии духа, ритуалистики, артефакторики, зельеварения и еще десятка дисциплин, маг превращает свое тело в живое оружие, в живой посох и жезл в одном лице, который сам поглощает горячий эфир из окружающего пространства и преобразует в свою ману, имеет огромную прочность и силу, а также отличается повышенным количеством вкладываемых в память заклинаний при том же уровне сил и развития в сравнении с обычным магом. Именно такой выход нашел Лерах в решении проблемы слабости своей души и магического потенциала. Однако заинтересовало меня не это — до таких высот мастерства мне еще расти и расти, а совсем другие вещи. Во-первых, ритуал отсечения, то есть любая часть тела теряет связь с магом и через нее его уже нельзя найти или проклясть. Надеюсь, мне это поможет. А во-вторых, в ходе достижения своего шедевра, Лерах нашел способ, как продолжить свои исследования в случае смерти — на беременную женщину накладывалась метка из части души мага, которая сливалась с эмбрионом и создавала из него идеальное вместилище и якорь для души. Ритуал крайне болезненный, ведь боль души во много раз сильнее боли тела, и аморальный, по понятным причинам, но иного выхода я просто не видел. Нет, были и другие варианты, например, уйти в другой мир или призвать демона для своей защиты. Но для них у меня не хватало ни сил, ни знаний, а призыв демонов — это как призвать разъяренного тигра для защиты от кошки. Или так, или помереть и уйти на перерождение без воспоминаний. Это если меня в посох не засунут для пыток и в качестве батарейки, конечно.
Благо, до своего Ноуса я достучался, ведь мотивации у меня на семерых было. Хотя этого было мало, ведь осталось всего две недели до окончания обусловленного срока, а ни палочкой махать, как учили в учебниках с Косой аллеи, ни чары в память закладывать я не мог, как и произносить заклинания магии слова. Впрочем, это и не было нужно. Достаточно того, что я могу использовать ману — одно из самых важных преимуществ ритуалов в том, что их можно заполнять постепенно, да и Лерах встроил систему пассивной подзарядки от фона.
Для начала, я решил подготовиться к будущему ритуалу, на который ушла седьмая часть моего состояния. Самое обидное, что даже в деньгах Гонт меня обманул — меня чуть не арестовали гоблины за то, что я подсовываю им трансфигурированные фунты, и только мое искреннее недоумение и отсутствие палочки позволили доказать, что я жертва обмана, а не преступник. К счастью, большую часть фунтов я уже разменял на настоящие деньги, однако все равно неприятно, особенно оскорбительные высказывания в мою сторону от коротышек. А ведь видел, что купюры отличаются от настоящих, но не придал этому значения, потому что не знал, в чем разница, внешне же купюры те же самые. Кроме большого количества зелья, восполняющего кровь, мне понадобились и более специфические ингредиенты, вроде костей мертвеца и «пыли цитры». Ради первого пришлось стать осквернителем могил, потому что в обычных магазинах Косого они не продавались, а лезть на черный рынок, который обязан был существовать — есть и более легкие способы умереть. А второе обошлось мне в шестую часть накоплений, это цветок с невыговариваемым названием на шумерском — Оуталамос; он рос только в местах с сильным магическим, или по-шумерски, эфирным, фоном и был довольно редок. Благо, что его можно было все-таки официально купить. А дальше, смешав толченую кость с моей кровью и соком цветка, было необходимо нарисовать сложную геометрическую фигуру в виде октограммы, грани которой состояли из множества рунических шумерских символов. Пустые места октограммы также заполнялись кругами из символов, и в итоге получалась фигура четыре на четыре метра. Тут я порадовался своему опыту реставратора и набитой руке, благодаря чему нарисовать фигуру было пусть и сложно, но не невозможно. Проблема с помещением решалась так же, как и большинство проблем в нашем мире — деньгами. Снял на пару недель небольшой склад в порту, а больше мне и не надо, если не получится — мне он больше будет не нужен.