Она злобно смотрела.
Мурашки побежали по коже, пока я стояла , завернутая только в полотенце, столкнувшись лицом с ней, пока мое сердце бешено стучало.
Нет, не с ней. С этим.
Я схватила куклу с стола. Я подошла к шкафу и засунула ее обратно, в одну из своих коробок. Я знала, что выражение куклы не изменилось. Мой разум играет со мной злую шутку, потому что я нервничала, и паниковала, и сердилась из-за того, что хотел сделать Джуд.
Я открыла ящик стола, сорвала кусок скотча и замотала им коробку с лишенной свободы куклой внутри. Нет, не лишенной свободы. Упакованной. Упаковала куклу обратно. А потом я оделась и направилась к отцу, так будто вообще ничего не случилось, потому, что у меня не было другого выбора.
Время должно было исцелить все раны, но как долго Джуд будет портить мне жизнь?
Когда Даниэль, Джозеф и моя мама вернулись домой, был еще ранний день. Они громко разговаривали друг с другом, пока мой отец стоял, прислонившись к кладовому шкафу и держа обеими руками треснувшую кружку.
- Мара! - Мама бросилась ко мне и сжала меня в объятиях сразу после того, как заметила меня.
Даниэль поставил свой стакан. Наши глаза встретились через мамино плечо.
- Спасибо, Господи, ты в порядке, - прошептала она. - Господи, спасибо.
Объятия длились неловко и долго, и, когда мама отпустила меня, ее глаза были влажными. Она быстро вытерла слезы и нырнула в холодильник.
- Что я могу тебе сделать?
- Я в порядке, - сказала я.
- Как насчет тоста?
- Я не настолько голодна.
- Или печенье? - Она подняла пакет с печеньями внутри.
- Да, печенье! - Сказал Джозеф.
Даниэль сделал такое лицо, будто говорил: Скажи да.
Я выдавила улыбку.
- Печенье было бы замечательно.
После того, как слова слетели с моих уст, Джозеф взял противень с печеньем из ящика под духовкой. И еще фольгу. Он взял пакет с печеньями у мамы и подогрел духовку, прежде чем она бы забрала их.
- Как насчет чая? – спросила мама, хватаясь за что-нибудь, что можно было бы сделать.
Даниэль кивнул головой в знак согласия, посмотрев на меня.
- Я бы хотела немного, - сказала я, только из-за его намека.
- Я сделал горячий шоколад, - напомнил ей папа.
Мама потерла лоб.
- Верно.
Она достала кружку из стеклянного спереди шкафа и вылила в нее содержимое кастрюли, потом передала ее мне.
- Спасибо, мам.
Она заправила прядь своих коротких прямых волос за ухо.
- Я так рада, что ты в порядке.
- В Майами худшие водители в мире, - пробормотал мой отец.
Губы моей мамы сжались в тонкую линию, когда она занялась кофейником. Мой взгляд метнулся к кухонному окну и нашел наш задний дворик,шел дождь .
Я искала Джуда, поняла я, с поднимающимся стыдом. Он сделал меня параноиком. Я не хотела им быть.
- Эй, мам? - спросила я.
- Хмм?
- Ты не брала мою куклу? - Был шанс, что это она, не Джуд,взяла ее, и я должна была увериться
Моя мама оторвалась от кофейника, смущенно.
- Что за куклу?
Я выдохнула через нос.
- Ту, которая была у меня, когда я была ребенком.
- Ох, бабушкина кукла? Нет, дорогая. Не видела ее.
Это не то, что я спросила, но ответ был ясен. Она не прикасалась к ней. Я знала, кто это сделал, и это не могло продолжаться.
Я взглянула на часы на микроволновке, интересно, когда придет Ной сюда. Я должна была вести себя нормально, пока его нет.
- Итак, как прошел твой первый день весенних каникул? - спросила я Даниэля между глотками горячего шоколада. Жидкость была теплой, но не согревала меня.
- Мы ходили, а океанариум Майами.
Я чуть не подавилась.
- Что?
Даниэль пожал плечами.
- Джозеф хотел увидеть морских китов.
- Лолита, - сказала я, ставя мой напиток.
Отец стрельнул в моего брата взглядом.
- Подожди, что?
- Это имя касатки, - объяснил Даниэль.
- И как сходили? - спросила мама.
Джозеф пожал плечами.
- Немного грустно.
- Почему? - папин лоб наморщился.
- Я чувствовал, что животным плохо.
Моя очередь.
- Ходил ли Ной с вами? - Меня честно не волновало это. Я только хотела бы знать ответ на мой настоящий вопрос, не задавая его и не звоня ему. А именно, где он был сейчас, и когда придет?
- Нет, но он будет в течение часа, - сказал Даниэль. - Мам, может он остаться на ужин?
Он подмигнул мне за маминой спиной.
Спасибо, Даниэль.
- Почему ты спрашиваешь ее, а не меня? - спросил папа.